Онлайн книга «Улыбка 45-го калибра»
|
– Мама дома? – спросила я, входя в хорошо знакомый холл, заставленный кадками с растениями. Карина увлекается цветоводством. В доме Сыромятниковых на каждом метре пространства красуются емкости с экзотическими растениями. – Ее нет, – произнесла Леля, став пунцовой. Я удивилась: – Куда же она подевалась? Обычно дома сидит. Лелина лицо приобрело оттенок кетчупа «Чумак», который очень любит Маруся. – Это, ну, в общем… В бридж играть пошла, к Локтевым. Локтевы тоже наши соседи. Их коттедж стоит слева от дома Сыромятниковых. Я пришла в полное изумление: – К Локтевым? Но ведь они еще на прошлой недели заперли дом и отправились в Лондон. У бедной Лели на глазах выступили слезы, и она в полном отчаянии воскликнула: – Ну не помню, куда мама пошла, нет ее! В полном недоумении я вышла на крыльцо. Очень странно. Нас с Сыромятниковыми связывают скорее дружеские, а не просто соседские отношения. Несколько лет мы запросто общаемся, забегаем друг к другу в халатах… Внезапно из-за закрытой двери донесся высокий голосок Лели: – Я больше не буду ей врать, тетя Даша хорошая. – Ты же видела газету, – ответила Карина, – мадам Васильева – воровка, обокрала приятелей, таких людей в дом не пускают! – Это ошибка! – В газете всегда помещают проверенные сведения, – с уверенностью человека, выросшего в стране социализма, заявила Карина. – Она не могла украсть, да и зачем? – пыталась оправдать меня Леля. – У них денег больше, чем у нас! – Дурочка, – ласково ответила Карина, – она же не двадцать рублей сперла. Яйцо, сделанное самим Фаберже! Прикинь, сколько оно стоит. И потом, как у людей обстоят дела в действительности, никогда не узнать. Наш папа в прошлом году чуть не разорился, но об этом никто не догадывался. Мы на «мерсе» ездили и в шубах щеголяли… Не слушая, что ответила Леля, я побрела по дорожке, соединяющей наши участки. Да, дело плохо. Если уж Карина поверила, то у тех, кто знаком со мной не так близко, и сомнений, должно быть, не осталось. Небось все соседи перестанут со мной здороваться. И что делать? Ума не приложу. Внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Я вытащила мобильный и, поеживаясь от совсем не по-апрельски прохладного ветерка, набрала номер Колесова. – Жора? Сделай доброе дело. Звякни этому Рыкову и посоветуй подать заявление в милицию о краже. Пусть в происшествии разберутся компетентные органы. – Я ему предлагал, – вздохнул Жорка. – И что? – Не хочет. Говорит, его родственники – до десятого колена аристократы – никогда никаких дел с полицией не имели и ему завещали поступать так же. – Какая глупость! – Точно, – подхватил Жорка, – только он уверен, что воровка – ты. Я стала набирать другой номер. – «Улет» на проводе. – Чебукова позовите. – Кто просит? – Майя Плисецкая. – О, как я рад, – донеслось через секунду из мембраны, – как счастлив, несравненная… – Можешь не разливаться соловьем, это Даша Васильева. Антон поскучнел: – Ну и чего надо? – Если принесу тебе неопровержимые доказательства того, что яйцо украла не я, а кто-то другой, ты дашь опровержение? – Обязательно тисну статью с опровержением. – Обещаешь? – Слово джентльмена. – Ну в твоих устах это не гарантия. – Хорошо, в честь нашей дружбы. Я хмыкнула: мог бы и раньше об этом вспомнить. – Только имей в виду, – завел Антон. – Что еще? Чебуков помолчал, а потом внезапно спросил голосом нормального человека, того, кто просиживал в былые времена табуретку у меня на кухне: – Слышь, Дашка, ты вправду его не брала? Сделай милость, скажи честно! – Скоро приволоку к тебе за шиворот того, кто совершил кражу, – пообещала я и побежала домой. Надо вновь становиться собачьей нянькой. Эту ночь я спала совершенно спокойно. Наша домработница сжалилась надо мной и сказала: – Давайте я повожусь со щенятами. Правда, Маруся предлагала мне это еще раньше, но я не хотела, чтобы девочка шла на занятия, абсолютно не выспавшись. Накинув халат, я сползла вниз, открыла дверь столовой, и на меня с ужасающим рычанием бросился черный лохматый комок. Я выскочила в коридор и налетела на Ирку. – Испугались, да? – спросила домработница. – Сама прибалдела чуток, когда она сегодня зубами защелкала. – Там кто? – Черри. – Черри?! – Ага, – кивнула Ирка, – у нее материнские чувства проснулись. Я безмерно обрадовалась: – Боже, какая радость! Теперь не надо кормить щенят из бутылочки и протирать их тряпочкой. Я так счастлива, будто из дома вывели козу. – Козу? – не поняла Ирка. – Ну да, – ликовала я, – анекдот такой есть. Один человек пожаловался священнику: «Так трудно, святой отец, – в крохотной комнатенке живем всемером. Сил моих нет». – «А ты посели к себе козу», – предложил умный батюшка. Прихожанин послушался. Когда он через неделю вновь пришел в церковь, священник поинтересовался: «Как тебе теперь живется, сын мой?» – «Невыносимо, – ответил тот, – семеро в крохотной комнатенке, и еще коза! От нее ужасная вонь, к тому же она все время блеет… Наверное, не выдержу и умру». – «Тогда выведи козу», – спокойно велел священник. На следующее утро мирянин примчался к батюшке и упал на колени: «Спасибо, спасибо, мы просто счастливы, нас в этой комнате ВСЕГО семь человек и никакой козы». Вот так и у нас получается. Черри начнет сама заботиться о щенятах, просто гора с плеч… – Что-то я никак не соображу, при чем тут коза, – вздохнула Ирка, – да и радоваться рано. Эта придурочная пуделиха не собирается их ни кормить, ни вылизывать… |