Онлайн книга «Бенефис мартовской кошки»
|
Впрочем, для того чтобы быть своим в этом кругу, совсем не обязательно иметь в кармане «золотую» кредитку, достаточно появиться на вечеринке в качестве сопровождающего лица кавалера или дамы. Если понравитесь, члены тусовки начнут передавать вас по эстафете. Тут главное – не растеряться и постараться сбегать под венец. Естественно, через пару месяцев последует развод, но тусовка примет вас, и среди ее членов вы найдете второго супруга, третьего, четвертого. В России долгое время не было по-настоящему богатых людей. Наши тусовщики кочевали с фуршета на фуршет, частенько имея в кармане аккуратно сложенный пакет, куда, оглядываясь по сторонам, сгребали с тарелок пирожки, бутерброды и фрукты. Согласитесь, это не настоящий jet-set, а пародия. Но потом положение изменилось. Сейчас я могу вам назвать с десяток москвичей, ведущих тусовочный образ жизни в европейском понимании этого слова. – Что, он был так богат? Любой другой на месте Алешки мигом бы задал вопрос: «А тебе какое дело? Зачем пришла?» Но Зырянов слишком долго вертится в кругу светских лиц, поэтому самое приятное для него – это посплетничать о ближнем. Схватив крохотулечную чашечку кофе, модельер закатил накрашенные глазки: – Богат? О, мой бог, он альфонс, жиголо. Хочешь расскажу, каким образом Стасик оказался на плаву? Впрочем, ты не торопишься? – Абсолютно нет, но мне сказали на входе, будто у тебя несметное количество дел. – Фигня, – отмахнулся Леша, – до семи я свободен, вечно Лола путает, вот завтра сумасшедший денек, прямо на части разорвут, а сегодня могу слегка расслабиться и получить удовольствие. Стасик – титан. – В каком смысле? – В прямом. – Хочешь сказать, что он силен и благороден, как полубог? Лешка тоненько захихикал: – Вовсе нет, просто наш Стас ухитрился превратиться из шестерки в козырного туза. Ну, слушай. Глава 7
Откуда Стас Комолов появился в Москве, не знал никто. Просто один раз на очередную премьеру, куда ломанулся весь бомонд [6], Анна Лапшина появилась в сопровождении безукоризненно одетого молодого человека. Народ, собравшийся в зале, глядел в основном не на сцену, а на парочку, устроившуюся в седьмом ряду партера, на самых лучших местах для тех, кто желает посмотреть балет. Анечка только-только отметила семидесятилетие, но после пяти или шести операций, проведенных лучшими косметологами Европы, дама выглядела максимум на пятьдесят. Злые языки поговаривали, что оборотистые доктора откачали у Лапшиной жир с задницы, а потом нарастили с его помощью бюст дамы. Кое-кто хихикал, видя, как Аня старательно сохраняет на лице серьезное выражение, потому что после всех подтяжек она не могла улыбаться. Некоторые дамы, злоязыкие, как все существа женского пола, ехидно замечали: – Лапшина, конечно, косит под молоденькую, только, когда она садится, у нее приоткрывается рот. Если услышавший это заявление человек был простоват, то обязательно следовал вопрос: – Почему? И тогда милейшие дамы охотно поясняли: – Кожи на теле не хватает, все поотрезали и натянули. Но сколько бы ни капал у сплетниц яд с языков, как бы ни кривились они при виде точеной фигурки Лапшиной, факт оставался фактом: она выглядела неприлично молодо. Еще она страшно злилась, когда кто-нибудь величал ее по отчеству, и, кокетливо протягивая незнакомцам тоненькую ручку с бледной кожей, чирикала: – Рада видеть вас, меня зовут Анечка. Лапшина знала, что возраст дамы выдает в основном не лицо, а шея и руки. Поэтому без раздумий согласилась на процедуру сведения при помощи жидкого азота старческих пигментных пятен. И еще, мужчины, которых Анечка укладывала в свою постель, были молоды, хороши собой и… бедны. Целый год Стас носил за Аней шаль, подавал ей пальто, открывал дверь автомобиля и танцевал на вечеринках. Но потом он, очевидно, надоел Лапшиной, и она передала мужика своей доброй знакомой Элен Войнович. Элен была любовницей Комолова чуть больше месяца, чем-то он не угодил Войнович, и в декабре Стас засветился в консерватории вместе с Ренатой Горской. С тех пор он то и дело маячил с разными дамами и стал достаточно обеспеченным человеком. Богатые, стареющие тетки делали ему подарки. Одна преподнесла машину, другая квартиру, третья – золотой «Роллекс». – Он что, не работал? – прервала я Лешку. Зырянов хитро прищурился: – А то ты не знаешь! – Откуда бы? – Ой, Дашка, – погрозил мне пальцем Леша, – мне-то можешь не врать. Арина все рассказала. – Кто? – Да ладно передо мной Ваньку валять! – Я никого не валяю, просто ничегошеньки не понимаю. Кто такая Арина? – Сладкова, предпоследняя любовь Стаса, ой, целый роман. – Почему предпоследняя? – удивилась я. Лешка ухмыльнулся: – Сколько мы лет знакомы? – Лучше не считать, а то у меня испортится настроение! – Ага, поэтому-то, Дашутка, не надо ничего из себя корчить! Уж мне-то известно, отчего Арина последние два месяца бесится! – Отчего? – От того, что Стасик от нее свильнул. – Куда? Секунду Зырянов вертел в руках мундштук, потом выпалил: – К тебе. – Ко мне! Ты с ума сошел! – Вовсе нет, Арина мне все рассказала. – А ты вывалил эту идиотскую версию милиции, ну, знаешь! Плохо владея собой, я схватила длинную деревянную линейку и со всего размаха стукнула ею о журнальный столик. Раздался сухой треск, и у меня в руках остался неровный обломок. – Эй, эй, – попятился вскочивший на ноги Зырянов, – ты того, поосторожней, ну сказал, и чего? – А того, – заорала я, – что из-за твоей идиотской болтовни меня считают той женщиной, которая отравила Стаса из ревности! Ну, быстро выкладывай, что натрепал и отчего у тебя появилась сия кретинская мысль! Алексей снова плюхнулся в кресло: |