Онлайн книга «Стреляющие горы»
— Неизвестный вынырнул, словно из-под земли. Уходит лесом. Разрешите преследовать? — Преследуйте, — разрешил капитан и приказал Александровичу и Бабикову, охранявшим входную дверь в дом: — Оба — со мной. Осмотрим местность за оградой и — в погоню. Османов и Абдуллаев идут по следу. Думаю, что это Хасан. Меркульев доложил обстановку Лоськову и связался с ближайшей заставой: — Беглец, предположительно Хасан, уходит в сторону границы. — Вас понял. — Оповестите соседей справа и слева. Хасан — бывший охотник. Он может резко изменить маршрут. Я двигаюсь в сторону границы, не тратя время на поиск следов. Ни автоматные очереди за забором, ни стремительность, с какой покинул двор Меркульев с Александровичем и Бабиковым — ничто не внесло сумятицы в действия оставшихся пограничников и бойцов «Вымпела»: каждый оставался на своем месте, обеспечивая безопасность работы следователей. Один из них уже начал допрос Турка. Тот продолжал возмущаться: — Вот мой паспорт. Я не имею понятия ни о каком джихаде. Я — миссионер фонда «Всех Святых». — Как вы оказались в этом доме? — Фонд направил меня сюда для того, чтобы я нес священное слово правоверным в горных аулах. Дом куплен на мое имя, имя потомка славного рода Али Хусейна, преданного единственно спасительной вере. — Есть подтверждение? — Да. Вон в той шкатулке. Турок поднимается, чтобы взять шкатулку в нише, но следователь резко останавливает его: — Сидеть! — Я не собираюсь предпринимать что-либо, противоречащее закону. Не обратив внимания на заверение Турка, следователь задал новый вопрос: — Вы содержали гарем из несовершеннолетних. Где он? — У меня, на моей родине, есть гарем. Через год моя миссия закончится, и я с великим наслаждением обниму своих любимых жен. — Вы отрицаете насильственное удержание для своего ублажения несовершеннолетних? — Отрицаю. Никаких несовершеннолетних я не держал и не помышлял об этом. Следователь попросил стоявшего за спиной Турка бойца: — Позови подполковника Нуралиева, истинного хозяина этого дома. Нуралиев не вошел, а ворвался в комнату, набросился на Турка: — Где моя дочь, вонючий шакал?! Турок пожал плечами и, демонстрируя всем своим видом возмущение, обратился к следователю: — Избавьте меня от оскорблений. Я — миссионер, а не насильник. И еще я прошу связаться с моим фондом. Его руководство должно знать, что вы покушаетесь на священное, богоугодное дело, которое я делаю. — Вам такая возможность представится. Всему свое время. Пока же мы вас задерживаем. Предварительный допрос Турка закончен, и его уводят в женскую половину, как раз в ту комнату, где дорогим ковром прикрыт вход в подземелье. Оставшись вдвоем с Нурапиевым, следователь предлагает: — Поприсутствуйте на допросах. — Конечно. Я советую вызывать боевиков по одному. — Иначе мы и не допрашиваем. Беда только в том, что у нас нет возможности развести их всех по отдельным комнатам. — В каждой комнате по четверо пограничников. Они не только охраняют бандитов, но и пресекают любые разговоры между ними. В комнату ввели Рамзана Курбанова, который сразу же обратился к Нуралиеву: — Слава Аллаху! Я верил, Керим, что ты тоже будешь в своем ауле. Теперь я могу рассказать обо всём, и мне поверят, потому что ты подтвердишь, что мы с напарником посылали к тебе внука аксакала. — Значит, это ты — Рамзан? — Да. — Тогда рассказывай всё без утайки. — Одно условие: вы не станете ничего предпринимать, пока не допросите всех. Я не должен потерять доверия остальных. Я еще пригожусь вам. — Так и поступим, — заверил следователь. Рамзан Курбанов выложил всё начистоту. Когда его отвели под конвоем в прежнюю комнату, следователь с удовлетворением произнес: — Да! Теперь и я могу сказать: слава Богу. Арест Турка обоснован. Пусть теперь поднимают вой продажные журналисты, особенно на Западе. Пусть кричат во все голоса о нарушении прав человека, об отсутствии демократии в нашей стране — мы им представим живых свидетелей насилия и даже убийства. Дальнейшие допросы серьезных результатов не дали. На все вопросы задержанные твердили примерно одно и то же: Али Хусейн нес правоверным слово Аллаха. Они же числились при нем либо слугами, либо охранниками. Когда закончились допросы, Нуралиев прошел к бункеру во дворе и трижды постучал в металлическую дверь. Потом еще два раза. — Ты, Рамзан? — послышалось за дверью. — Нет. Это Керим Нуралиев. Все в доме арестованы. По просьбе Рамзана, ты тоже после допроса присоединишься к ним. Скажешь: задержан, когда возвращался с особого задания Хасана. И что тебя тоже допрашивали. Ты знаешь мой голос, отворяй, не опасайся. Открыв дверь, напарник Рамзана сразу же сообщил: — Здесь, в лохмотьях казненных пленников, спрятаны два автомата и к ним подсумки с патронами. — Спасибо за информацию. До них еще дойдет очередь. Сейчас же расскажешь следователю всё, чему был свидетелем. 6 Над горами занимался рассвет. Сержант Османов и ефрейтор Абдуллаев давно уже потеряли след Хасана, и теперь двигались по направлению к границе самым коротким путем. В лесу стало светлей, поэтому Османову и удалось рассмотреть в зарослях кустарника надломленную ветку. — А, похоже, мы верно идем, — обрадовался он удаче. — Но Хасан мог изменить направление своего движения, — высказал опасение Абдуллаев. — Сломанная ветка еще ни о чем не говорит. — Не скажи! Надлом недавний. У Хасана одна цель — граница. Прибавим ходу. Продравшись через заросли, бегом пересекли редкий участок леса и уперлись в лежащий поперек пути мощный ствол поваленного дерева. Прежде чем перелезть через него, Османов внимательно осмотрел препятствие и с гордостью прирожденного следопыта указал товарищу на очередную примету: — Посмотри, вот еще один слом. Теперь двигаемся порознь. Я — первым, ты — в пределах видимости — за мной. Патроны — в патронники. — Понял. — Вперед! Участвующие в погоне Меркульев с Александровичем и Бабиковым тоже спешат в сторону границы. Когда они, преодолев очередной завал, вышли на опушку леса, на радиотелефон капитана поступило сообщение с пограничной заставы: — Неизвестный в зоне нашего контроля. Вышел из леса и перебегает пойму в километре от поста наблюдения. Пост оповещен и готовится к задержанию. |