Онлайн книга «Полет над гнездом Индюшки»
|
– Никогда, народ в основном из каталога берет, а тут целая эпопея. Дорого встанет. – И что, в каждом салоне свой каталог? – Конечно, – ответил парень, – но картинки похожи, в основном для женщин: бабочки, птички, дракончики… Девушки не любят большие изображения, да и больно их делать, просят маленькие татушки, они очень сексуально смотрятся на попке. А на ногу или руку можно пустить орнамент. Хотя иногда клиенты такое пожелают! Позавчера я одному паровоз рисовал! Я молча слушала паренька. Кажется, гиблое дело. Во-первых, куча времени уйдет на то, чтобы объехать все салоны, во-вторых, мужик мог сделать наколку не в Москве, в-третьих, мастер, сделавший тату, скорей всего забыл о клиенте… – Похоже, у вас с деньгами порядок? – спросил парень. – Ну, не бедствую. – Если хотите что-нибудь оригинальное, ступайте к Лебедю, – вздохнул татуировщик, – вот у кого классные картинки. Я вам так не наколю, правда, у него очень и очень дорого. – Кто такой Лебедь? – Не знаете? – удивился парень. – Никита Лебедев, он один из первых в Москве салон открыл, поезжайте на Большую Татарскую улицу, там его мастерская. Только имейте в виду, Лебедь маленечко чокнутый. Колет только то, что хочет, его невозможно заставить делать то, что ему не нравится. Никита Лебедев принимал посетителей в небольшой комнате, до потолка забитой книгами. – Тату на предплечье? – спросил он. – Ну зачем вам? – Хочу быть модной. – Не советую. – Почему? – Вы уже не первой молодости, а татуировка – удар по иммунной системе. Потом, с возрастом кожа теряет эластичность, рисунок может «поехать», исказиться. Вы уверены, что захотите до конца дней ходить с картинкой? Я не советую после тридцати пяти радикально менять свой облик при помощи тату. Если хотите выглядеть моложе, сходите в парикмахерскую или косметологическую лечебницу… Я вытащила рисунок. – Смотрите какой красивый! Никита надел очки и молча принялся рассматривать бумажку. – И где вы видели подобную роспись? – спросил он наконец. – А вы встречали такую? – вопросом на вопрос ответила я. Никита улыбнулся: – Моя работа. Но вам такое накалывать не стану. – Это почему? – Я решила прикинуться идиоткой. – Очень красиво! Недавно я ехала в метро, рядом сел мужчина, у него на предплечье красовалась татушка. Так понравилась! Потом я по памяти нарисовала. – У вас хорошая рука, – пробормотал Лебедев, – наверное, учились в художественном кружке, сразу видно. Значит, с тем мужчиной незнакомы? – Нет, просто татушка понравилась, – завела я и поняла, что ляпнула глупость, как же теперь выяснить имя клиента? Никита положил очки на стол. – Понимаете, татуировка – не всегда невинная забава. В криминальном мире нательный рисунок – своего рода визитная карточка. Допустим, перстни, вытатуированные на фалангах, говорят о числе ходок на зону, форма «украшений» сообщает о том, по какой статье загремел клиент. Есть рисунок, который получает пассивный гомосексуалист, есть «царские» отметины. Человек войдет в камеру, и сразу станет ясно, кто он: лежать новенькому под шконками или сидеть на почетном месте у окошка. – Так серьезно? – удивилась я. – А что мешает сделать себе самую крутую татушку и жить в неволе припеваючи? Никита рассмеялся: – Не получится, моментально выяснится правда. Если человек украшен не по чину, его могут убить, чтобы другим неповадно было. – Но зачем гомосексуалисту сообщать окружающим о своих наклонностях? Насколько я наслышана, в тюрьме их жизнь очень тяжелая. Лебедев вздохнул: – Часто татуировку делают насильно, против воли человека. – И что, избавиться от нее нельзя? – Очень трудно, к тому же на месте картинки останется рубец, который знающему человеку мигом расскажет о проведенной операции. Есть другой способ устранить позорную татуировку. – Какой? – Превратить ее в другой рисунок. Те, что делают заключенные, не бывают цветными. Значит, надо добавить красок и изменить детали. Вот смотрите, у вас пума, с цветком в лапе. – Да, только морда странноватая… – Раньше у этого человека была вытатуирована крыса с плеткой. Я переделал хвост, утолщил туловище, как мог изменил «лицо», в лапу всунул кинжал, а плетку превратил в невиданное растение. Да еще, если вы помните, картинка стала цветной, растение все переливается… Даже если парень вновь попадет на зону, ему ничего не грозит. Вы знаете, что обозначает крыса? – Нет. – Ее накалывают парии, человеку, который ворует у своих, а это считается в уголовном мире самым страшным грехом, но даже с крысой можно выжить на зоне, хотя я, честно говоря, не понял, каким образом остался жив тот, у кого изображена еще и плетка! По идее, его должны были сразу замочить! – Почему? – Крыса с плеткой – это крысятник-стукач, даже самый последний петух имеет право плюнуть в него. Я схватила Никиту за руку. – Пожалуйста, скажите мне его имя. – Чье? – Вашего клиента, который переделывал тату. Лебедев вынул сигареты. – Я его не знаю. – Как? Вы же записываете фамилию? – Зачем? – Ну, для отчетности. – Выдаю чек, и все, иногда, правда, люди сами представляются, называют, как правило, только имя. Мне легче общаться с клиентом, если знаю, как его зовут. Но когда человек предпочитает остаться инкогнито – это его право. Впрочем, некоторые, сделав одну татушку, приходят через некоторое время за другой, кое с кем мы стали приятелями, но этот мужчина не из их числа. – Мне очень, очень надо его найти! – Почему? – спокойно спросил Никита. В салоне стояла жара, пахло чем-то едким, наверное, краской, и у меня начала кружиться голова. |