Книга Контрольный выстрел, страница 24 – Олег Вихлянцев

— Хорошо, Витек, — сказал Звонарев. — Я погорячился. Говори, как ты себе все это представляешь. Я сделаю.

— Позже расскажу, — успокоившись, ответил Конопля. — Пойдем потолкуем с девчонкой.

Они вошли в дом. Пересекли просторный холл и спустились по лестнице в подвал. Здесь находились подсобные помещения, сауна, бильярд и небольшой бар. В баре на кожаном диване сидели Сашка и ее мать. Вадика с ними уже не было. Его увели в другое помещение. За столиком сидела Лариска, попивая «мартини» из высокого стакана через соломинку.

— Меня зовут Виктор Николаевич, — представился Конопля.

— Что дальше? — уставилась на него Сашка.

— Девушка милая, я бы попросил тебя не грубить старшим.

— Да срать я на тебя хотела!

— Не рекомендую так со мной разговаривать! — с оттенком угрозы в голосе проговорил Конопля.

— Ты лучше выпусти нас, хер козлиный, — отвечала Сашка, сама поражаясь своей наглости. — А то Женька до тебя доберется! И тебе, и дружку твоему яйца поотрывает за милую душу!

— Саша, доченька! — горячо зашептала ей мать. — Что ты говоришь? Молчи!

— Да что ты с ней сопли разжевываешь?! — обратилась к Конопле Лариска, вскакивая со своего места.

— Придет время, пришибу, — удивительно спокойно отвечал Конопля. — Пока она мне нужна живая и здоровая. Будь умницей, девочка, веди себя хо…

Договорить Конопля не успел, потому что Сашка проворно вскочила с дивана и со всего маху ударила его ногой в пах. Издав звериный вой, Конопля согнулся от боли. А через мгновение Лариска подскочила к дерзкой девчонке и ударила ее кулаком в лицо. Сашка рухнула обратно на диван. Мать в испуге обхватила ее руками. Лешка одним прыжком приблизился к Лариске и схватил ее за плечи:

— Тормози! Не сейчас! Утихомирься!

— Пусти меня! — кричала Лариска. — Я убью эту тварь!

— Дело сделай, потом убивай, — ответил Звонарев.

— Забирай ее! — приказал Лариске пришедший в себя после удара Конопля.

Та с удовольствием схватила Сашку за волосы и потащила из бара. Сашка орала во все горло и пыталась вырваться, но у нее ничего не получалось. Мать вскочила, чтобы защитить ее. Конопля толчком в плечо усадил ее обратно. Лешка сделал было движение в сторону орущей девчонки.

— Стоять, Брадобрей! — рыкнул Конопля. — Она сама нарвалась!

Пришлось временно подчиниться.

Вскоре из соседней с баром комнаты стали доноситься дикие вопли и треск рвущейся ткани. Лариска сдирала с Сашки одежду. Мать обхватила голову руками и зарыдала.

— Пойдем на Вадика посмотрим, — сказал как ни в чем не бывало Конопля, и они с Лешкой вышли из бара. Лешка то и дело сжимал кулаки и скрипел от злости зубами, но сдерживал себя. Не время удаль показывать…

Мы уже подъезжали к Зеленогорску. По этой же дороге днем китаец вез мою Сашку. Вез к Конопле.

— Что было дальше с Сашкой? — спросил я Зво-нарева, еле сдерживаясь, чтобы не затеять с ним драку прямо на ходу.

— Не знаю, — ответил он. — Конопля утянул меня за собой, и я не мог ему противиться, чтобы не навлечь на себя лишние подозрения. Мне же нужно было еще встретиться с тобой. Одно знаю: она жива, И будет жива до тех пор, пока Конопля не получит Достоверной информации о твоей смерти.

— И ты, тварь, мог на все это смотреть?! — взорвался я.

— Не ори. Я все равно ничем не смог бы ей помочь. Говорю же — она жива. Это главное. И сейчас мы едем к ней… Проникнуть в особняк незамеченным можно только ночью.

— Все равно ты сволочь!

— Конечно! — замотал головой Лешка. — Я должен был замочить Коноплю средь бела дня! А охранники замочили бы меня. И Сашку твою заодно. Кому легче? Или в милицию бежать с заявой?

Наверное, Лешка прав. Сподручнее пробраться к Конопле ночью. Неожиданно. Он ведь не подозревает, что Звонарев перекинулся на мою сторону. Значит, можно будет использовать фактор внезапности.

— Я знаю, как проникнуть в дом со стороны озера, — сказал Звонарев. — Это — единственная возможность. И не ори на меня больше. Я и так делаю все, что могу. Кое-какую подготовочку уже провел, кстати.

— Ладно, — ответил я. — Давай рассказывай дальше. Что там с Вадиком?..

Вадима сразу же отделили от Сашки с матерью и закрыли в странной комнате. Дверь в нее была чуть ли не с полметра толщиной и имела круглое окно наподобие корабельного иллюминатора. Закрывалась, судя по всему, герметически. Помещение окон не имело. Освещалось при помощи нескольких маленьких, вмонтированных в потолок лампочек. Стены, пол и потолок были отделаны материалом, отдаленно напоминающим жесткий пластик. Пол имел некоторую особенность. Он был выложен квадратными плитами с небольшими отверстиями. Вадим решил, что это для вентиляции.

Сэн втолкнул его сюда, а сам молча удалился, плотно прикрыв за собою дверь. Вадим попытался было выйти из комнаты, но ручки на двери не оказалось. Надо полагать, что открывалась и закрывалась она только снаружи.

Он опустился на пол и заплакал, словно ребенок.

Слезы душили его, и он ничего не мог с этим поделать. Вдруг явственно услышал единожды прозвучавший чмокающий звук. Это разомкнулись резиновые присоски двери. Кто-то отворял ее. Вадим вскочил на ноги и с надеждой посмотрел на дверь. Но взгляд его моментально угас. На пороге появился Конопля в сопровождении молодого человека, который приехал следом за ними в красной «ауди». Оба вошли внутрь. Многотонная дверь тут же закрылась.

— Я рад приветствовать тебя, Вадим Марксович! — улыбнулся Конопля. — Надеюсь, не в обиде за столь скромный прием?

Лешка, стоящий рядом с Витьком, не улыбался. Он лишь внимательно наблюдал за происходящим.

— Что вам нужно от меня?! — дрожащим голосом проговорил Вадик, утирая с лица слезы.

— Денег, — без обиняков ответил Конопля. Действительно, чего кокетничать? Сказал — и точка!

— Каких денег? — глупо хлопая глазами, спросил Вадик.

— Не придуривайся, урод! — посоветовал Конопля.

— Тебе лучше собрать мозги в кучу, мужик, — произнес Лешка. — Он ведь может убить тебя за какие-то вонючие баксы. Прикинь, что лучше. Сдохнешь, и тебя закопают. На хера тебе деньги в могиле? Если отдашь, сколько скажут, то выйдешь отсюда цел-невредим и заработаешь себе еще в сто раз больше.

— Во! Слушай его! — одобрительно взглянул Конопля на Брадобрея. — Он тебе дело говорит!

— Да нету у меня денег! Нету! — продолжал упорствовать Вадик. Похоже, он надеялся еще выкрутиться из щекотливой ситуации.

Конопля в задумчивости почесал густую бороду.

— Ты что думаешь, Вадим Марксович, мы тебя здесь уговаривать станем, просить слезно, да? Неразумно поступаешь. Ты ведь уже у меня. И поверь, никуда не денешься. Из этой комнаты, браток, никто еще живым не выходил. Я имею в виду несговорчивых. У тебя же пока что есть перспектива спасти свою жизнь.