Книга Холодный, как камень, страница 6 – Дэвид Бальдаччи

Убийство Грея — дело куда более тонкое, чем ликвидация человека вроде Дана Росса. Именно вследствие таких сложностей Финн был вынужден многократно совершать подобные поездки — для сбора сведений. Всякий раз он пользовался разными автопрокатными агентствами, арендуемые машины оформлял на фиктивные имена, а сам менял внешность. Словом, даже если бы он и потерял лимузин в городском трафике, он знал, куда надо ехать. Финн сошел с «хвоста» только после того, как черный седан свернул на частную грунтовку в направлении утесов и особняка Грея, который выходил на тридцатифутовую пропасть над водами залива, грохотавшими о неподатливые скалы.

Позднее, вооружившись мощным биноклем и вскарабкавшись на дерево, Финн увидел наконец ту особенность в тыльной части дома, которая поможет ему совершить успешное покушение. Он даже улыбнулся, когда элементы плана действий начали бодро складываться в общую картину.

Тем же вечером он отвез свою дочь Сузи на очередную тренировку в бассейне. Сидя на скамейке и гордо наблюдая за ее результатами на плавательной дорожке, он попутно воображал себе последние секунды жизни Картера Грея. Овчинка стоит выделки — многократно.

Он вернулся с дочерью домой, помог уложить ее и десятилетнего Патрика в постель, обменялся пылкими аргументами с тинейджером, а затем играл с ним в баскетбол на площадке у дома, пока оба не вспотели и не утомились от смеха. Еще позднее позанимался любовью со своей женой Амандой, которую все звали Мэнди, а в районе полуночи, не в силах заснуть, встал и подготовил школьные завтраки детям. Кроме того, он подписал бумажку для старшего сына, Дэвида, разрешая ему отправиться на экскурсию в Капитолий и познакомиться с другими столичными достопримечательностями. В следующем году Дэвид перейдет в девятый класс, и Финн с Мэнди уже возили его в несколько соседних школ на День открытых дверей. Дэвиду нравились математика и точные науки. Наверное, из него выйдет инженер, считал Финн. Он и сам, питая склонность к технике, в свое время чуть не последовал этой же дорогой, однако свернул на несколько иную жизненную стезю. Финн пошел служить в ВМС и очень быстро поднялся до элитного статуса.

Финн являлся бывшим пловцом-диверсантом, имел опыт участия в спецоперациях, в том числе боевых. Обладал уникальными лингвистическими навыками благодаря калифорнийской учебке, где он провел существенную часть своей жизни, изучая арабский, после чего овладел и рядом диалектов, которые в школе не преподавали. Текущая работа вынуждала его активно путешествовать, однако он достаточно много времени уделял дому и семье. Например, почти никогда не пропускал важные спортивные и прочие школьные мероприятия — ходил туда ради детей, питая надежду, что потом всегда сможет рассчитывать на их помощь.

Финн закончил паковать бутерброды, зашел в свою «нору», запер дверь и принялся составлять окончательный план покушения на Картера Грея. Из чисто практических соображений он не будет зеркально отражать дело Дана Росса. Впрочем, Гарри Финн не принадлежал к тем людям, которые вечно пытаются засунуть круглую палку в квадратную дырку. Даже киллеры должны быть гибкими; если на то пошло, самыми гибкими специалистами на свете.

Взгляд Финна остановился на снимке троих детей, стоявшем в рамке по центру стола. Рождение и смерть. Один и тот же путь, которым идет каждый человек. На старте ты начинаешь, а в конце дистанции прекращаешь дышать. А вот то, что и как ты делаешь посредине, определяет твою суть. Впрочем, подспудно Гарри Финн чувствовал, что его самого было бы очень нелегко классифицировать. Бывали такие дни, когда он и сам толком не понимал, кем является.

Прокатный автомобиль остановился возле кладбищенских ворот, когда Оливер Стоун еще не успел закончить кое-какую работу. Аннабель Конрой вылезла из машины и прошла сквозь незапертые ворота. Полы ее длинного черного плаща развевались на ветру, открывая взгляду коричневую юбку до колен и высокие сапоги; волосы Аннабель прятались под мягкой широкополой шляпой. Стоун прикрыл дверь в сарай, стоявший рядом с коттеджем, и запер его на висячий замок.

Он сказал:

— Милтон уверяет, что ваша поездка в Бостон увенчалась великим успехом. Не думаю, что в своей жизни мне доводилось слышать слова «гениально», «мастерски» и «безупречно», столь много раз повторенными в адрес одного человека. Надеюсь, в этом описании вы узнали саму себя.

— Из Милтона выйдет отличный аферист. Хотя я не взялась бы рекомендовать такую жизнь людям, чья судьба меня заботит.

— А еще он сказал, что по пути домой вас одолела некая мрачная дума. Случилось чего?

Она глянула на коттедж.

— Не возражаете, если мы поговорим там?

Употребить выражение «спартанская обстановка» к интерьеру жилища Стоуна было бы весьма щедрым жестом. Несколько стульев, парочка обшарпанных столов, книжные полки, прогибающиеся под изданиями на нескольких языках, изрядно тронутый древоточцами секретер, а также крохотная кухонька, спальня и ванная комната — вот, собственно, и всех начинка домика, чья общая площадь едва ли составляла шестьсот квадратных футов. [1]

Они уселись возле пустого камина на самых комфортабельных стульях, то есть на тех, где еще сохранилась мягкая обивка.

— Я приехала сообщить вам, что ухожу. После всего, что случилось, мне кажется, что вы заслуживаете подробного объяснения, — призналась она.

— Аннабель, вы мне ничего не должны. Совсем.

— Не надо так говорить! — отрезала она. — И без того тошно. В общем, просто выслушайте меня.

Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и принял выжидающий вид.

Из кармана плаща Аннабель извлекла газетную заметку и протянула ее Оливеру:

— Для начала прочтите.

— И кто же этот Энтони Уоллес? — спросил он, ознакомившись с текстом.

— Знакомый. Работали вместе, — туманно ответила она.

— Над какой-нибудь аферой? — уточнил Оливер.

Она рассеянно кивнула.

— Хм. Убито три человека…

Аннабель встала и принялась мерить шагами комнату.

— В том-то и дело. Я просто с ума схожу. Я просила Тони сидеть тихо и не светить деньгами. А он что сделал? Ровно противоположное… И вот теперь три ни в чем не повинных человека мертвы…

Стоун постучал пальцем по бумаге.

— Судя по всему, ваш мистер Уоллес вскоре станет четвертым.

— Да, но как раз его-то невинным назвать никак нельзя. Он с самого начала знал, в какое дело лезет.

— А поконкретнее?

Она помолчала.

— Оливер, вы мне нравитесь, и я вас уважаю, но здесь… как бы это выразиться…

— А, нечто противозаконное?

— И вас это совсем не беспокоит?

— Я в жизни всякое видел.

Она заинтересованно склонила голову набок.