Онлайн книга «Уха из золотой рыбки»
|
Из глаз градом полились слезы. Я прижала сопящего мопса к груди и зарыдала в голос: – О, мой мальчик! Не переживу твоей кончины, о, как ужасно! Зачем смерть забирает тебя столь рано… Дверь спальни распахнулась, на пороге появилась разгневанная Зайка в розовой байковой пижамке. – Что за… – начала было она, но потом осеклась и кинулась к моей кровати: – Даша! Ты плачешь? Я с трудом кивнула: – Хучик! Мой любимый, мой сладкий, мой родной… – Что случилось? – заорала Ольга. Тут же из коридора послышался топот, и в спальне очутилось все взрослое население дома в той или иной степени раздетости. – Мать, – укоризненно сказал Кеша. – Господи! Ты ревешь! – Хучик… – Что с ним? – кинулась к мопсу Машка. – Он умрет, а я вместе с ним… Невероятное ощущение любви и горя затопило меня. Машка попыталась отнять у меня Хучика. Внезапно я увидела, какая Машка противная: толстая, белобрысая, с визгливым голосом. И вообще, члены моей семьи настоящие уроды: Кеша бледный как смерть и болезненно худой, Александр Михайлович настолько отвратителен, что и смотреть на него не хочется, Ольга похожа на куклу Барби, она так же глупа… Нет, хочу жить лишь с Хучиком! – Мальчик мой! Свет очей моих, ненаглядный, за что… за что… за что… Придет смерть и погасит луч света… «Восстала из мрака младая с перстами пурпурными Эос…» – Это что? – попятилась Машка. – Гомер, – вздохнул Кеша, – мать помешалась! Цитирует то ли «Илиаду», то ли «Одиссею», говорит гекзаметром… – Уйдите все вы, ненавижу вас! – Ну и ну, – покачала головой Зайка. – Оставьте меня… Хуч! Хучик!!! Тут в комнату из коридора ворвались Снап и Банди. Пит, недолго сомневаясь, взлетел на мою кровать. До носа долетел резкий запах собачьих консервов. – Банди, – взвыла я, – мой любимый! Иди сюда! Никому не отдам! – Надо вызвать врача, – нахмурился полковник. Дальнейшее помнится плохо. Мигрень просто взорвалась в голове, погребя под собой остатки разума. Омерзительные домашние суетились вокруг, вызывая все новые и новые приступы злобы. – Уйдите, – молила я, прижимая к себе Хучика, – все убирайтесь вон! Не желаю вас видеть, завтра же уеду вместе с собаками! Ненавижу, ненавижу! Хучик! Банди! Откуда-то из тумана вынырнуло лицо Оксаны, потом передо мной возник неизвестный мужчина. Его рот с отвратительно толстыми губами беззвучно шевелился. Потом до ушей донесся вопрос Оксаны: – Что ты ела? Или пила? Немедленно отвечай. Я поползла в самый дальний угол кровати, крепко прижимая к себе Хучика. Какой у Оксаны мерзкий голос: визгливый, назойливый. А это неприличное любопытство! Что ела, что пила? Какое ей дело! – Быстро отвечай, – потрясла меня Ксюта за плечи. Я чуть не задохнулась! От Оксаны несло потом и гадкими духами! – Ну живо! – Собачьи консервы, – неожиданно выпалила я и провалилась в сон. Я проснулась оттого, что чихнула. Я села, зажгла лампу и с удивлением увидела на диване посапывающую Оксану. Подруга была одета в джинсы и свитер. В полном изумлении я перевела взгляд на часы: ровно восемь утра. Отчего Ксюта тут? Иногда она остается ночевать у нас, но тогда ложится в спальне для гостей, Оксана никогда не спит в моей комнате, да еще одетая. И тут взгляд упал на Хучика. Боже, как я люблю эту собаку. Мгновенно в голове заворочались воспоминания. Вчера я устроила домашним дикую истерику, отчего? Внезапно Оксана села и спросила: – Ну как? – Ничего, – осторожно ответила я, отмечая про себя, что лучшая подруга отвратительно выглядит: кожа желтая, вокруг глаз синяки, и вообще, у нее слишком длинный нос, а волос на голове просто нет. Боже, да она уродка! Ксюта села. – Давай рассказывай. – О чем? – Обо всем! – Какое право ты имеешь… – Ага, ясно, – кивнула Оксана, – что пила? Или ела? Вдруг на меня навалилась апатия. – Салат «Цезарь» в кафе. – И что в нем было? – Ты никогда не пробовала салат «Цезарь»? – скривилась я. – Листья салата, белое куриное мясо, гренки и сливочный соус, который в некоторых ресторациях заменяют на майонез, чем делают блюдо совершенно несъедобным! – Я не раз ела «Цезарь», – спокойно ответила Оксана, – не о нем речь. Ты пила что-нибудь? – Сок свежевыжатый, из яблок с сельдереем, готовили при мне. – Еще что? – Ничего. – За весь день? – Угу. – Нельзя сказать, что ты обжора, – вздохнула Оксана, – постарайся припомнить, может, случилось нечто… Ну кто-нибудь дал тебе таблетку или накапал настойку? – Зачем? – осторожно спросила я, отодвигаясь подальше от Ксюты. – Не подходи ко мне близко. – Почему? – резко поинтересовалась Оксана и придвинулась почти вплотную. Я чуть не задохнулась от запаха пота и быстро зажмурилась, чтобы не видеть ее лица. – Почему? – повторила та, которую я считала своей лучшей подругой. – А ну открой глаза. Я послушно подняла веки и неожиданно выпалила: – Ты жутко противная и не моешься! Оксана отошла к окну, села в кресло и спросила: – Ну-ка скажи, сколько лет мы вместе? – Страшное дело! Столько не живут! – Почему же ты раньше не делала замечаний о моей неряшливости? Я призадумалась: – Ну… ты так не пахла! Оксана кивнула: |