Онлайн книга «Уха из золотой рыбки»
|
5 ноября, ровно в восемь утра, я вошла в низенькое здание самого обшарпанного вида и сказала тетке в военной форме, сидевшей за решеткой с мелкими ячейками: – Привезла по просьбе заключенной Солодко гуманитарную помощь, цветной телевизор. – Солодко… – забормотала баба, – Солодко… вроде у нас такой нет. Тут меня осенило, что Лика, выходя замуж за Евгения, как обычно, поменяла фамилию и пошла по этапу Твердохлебовой. Очевидно, сотрудники колонии очень хотели получить новый «Самсунг», потому что они не только беспрепятственно взяли сумку с харчами, но и препроводили меня в маленькую комнату, обставленную с казенным шиком: стол, два стула, зарешеченное окно и портрет президента на стене. Ждать пришлось довольно долго, но наконец что-то загрохотало, и в комнатушке появилась Лика. Я постаралась сдержать слезы. На подруге был ватник, на ногах у нее красовались жуткие высокие ботинки, голову покрывал ситцевый платок. Но, несмотря на ужасный наряд, выглядела Лика не так уж плохо, на щеках играл румянец. Несколько минут мы болтали ни о чем, потом я спросила: – Ну как тут? Лика сморщилась: – Жить, оказывается, можно везде. В СИЗО хуже, здесь свободы больше, воздуха, вот кошку завела. Потом, прочитав в моих глазах невысказанный вопрос, она продолжила: – Юра не приезжает, он тотально занят, диплом пишет, а я и не прошу свиданий с ним. Очень хорошо все понимаю. В ее голосе прозвучала такая тоска, что я не выдержала: – Господи, ну зачем ты его убила?! Решил жить с другой бабой, и фиг с ним! Лика тяжело вздохнула: – Хочешь верь, хочешь не верь – ничего не помню. – Как? Совсем? – Ага, абсолютно. Свидание с Евгением, как сбросила его в реку… – Вообще ничего из того дня в памяти не задержалось? – Да нет, в первой половине дня я нормально себя чувствовала. Поспала у вас дома, поела, Ирка пирожками угостила. – Дальше. – Потом Евгений позвонил, попросил о встрече. – Он к тебе сам обратился? – Да мне бы и в голову не пришло набирать его номер после всего произошедшего. – А потом? – Суп с котом, – усмехнулась Лика, – провал. Очнулась дома на постели, полное ощущение, что спала. Вообще понять не могу, как до своей квартиры дотопала, ноги подламывались, руки тряслись… – И? – Все, потом пришли менты. – Но такое невозможно! Ты ехала через всю Москву, на метро… – Вроде я сидела в машине, – напряглась Лика, – а может, и нет. Был автомобиль, и вроде меня тошнило, голос слышала, чужой, наверное, шофера. – И что он говорил? Лика нахмурилась: – Бу-бу-бу… сердился. – Отчего? Подруга напряглась: – Сейчас… постараюсь вспомнить… вертится в голове… а! «Сейчас она тут наблюет, открой дверцу, салон измажет, вот сука». Или примерно так. – Значит, ты взяла такси, в котором сидели еще пассажиры?! – удивилась я. – Шофер же с кем-то разговаривал. – Небось со мной, не помню, сплошной туман. – Интересно, – пробормотала я, – дед видел машину? – Какой? – Ну тот, с биноклем! – Старик Козлодоев, – хмыкнула Лика. – Это его фамилия? – улыбнулась я. – Да не помню, как звали дедушку, – отмахнулась Лика, – суд еле выдержала, тоже туман, но уже в меньшей степени, хоть говорить смогла. Не веришь, я в СИЗО все время спала: утром, днем, ночью. Повезли на суд: язык во рту еле-еле ворочается, как будто в киселе плыву, звуки еле к ушам пробиваются, где уж тут фамилию дедка упомнить. Старик Козлодоев – это из песни Гребенщикова, помнишь? «По крыше сползает старик Козлодоев…» Или Козлодуев, в общем, козел. – Козел-то козел, – вздохнула я, – а на зону тебя своими показаниями отправил, все припомнил, даже повязку на ноге. – Знаешь, – буркнула Лика, – я ведь потом, уже тут, в бараке, когда окончательно в себя пришла, долго думала. Много странного, однако, в этой истории. – Что, например? – Ну хотя бы с повязкой. Зачем мне щиколотку заматывать? – Может, поранилась. – А вот и нет, – воскликнула Лика, – ни болячки нет, ни шрама. В моей голове медленно заворочались мысли. – Ты уверена? – Ну конечно, – кивнула она, – нога как нога, потом сарафан этот… – А с ним что? – Непонятное дело, – запоздало удивилась Лика. – Очень я удивилась, совсем уж дикая вещь. Ты мне не поверишь! – Говори. – Сама знаешь, я очень люблю этот сарафан, он мне так идет! Я улыбнулась. На мой взгляд, вещь отвратительная: мешок на лямках самой аляповатой расцветки. – Но в тот день, приехав от вас, я надела розовый льняной костюм, – пояснила Лика, – и отправилась на свидание к Евгению в нем. А вечером, когда очнулась в кровати, была в этом сарафанчике. Ерунда какая-то! – Ты же ничего не помнишь! – Ну вдруг в голове что-то всплывает. Нет, я абсолютно уверена: приехала из Ложкина и специально надела розовый костюм: Евгению нравились спокойные тона. Точно! До метро в нем шла, еще расстроилась, что юбку по дороге испачкала… Это помню. – А с какого момента все забыла и куда подевался костюм? – Юбка с жакетом в шкафу висели, – вздохнула Лика, – а с какого момента – не помню… Хрен его знает! – Евгения ты видела? – Не-а. – Ну-ка, описывай все свои действия, шаг за шагом! Лика нахмурилась: – Так. Скандал в гостинице, он ушел, я заснула, перебила там все на фиг и задрыхла, истерика у меня случилась, да и кто бы удержался… |