Онлайн книга «Жаба с кошельком»
|
Но я пропустила мимо ушей брюзжание старичка. Лично мне комфортней иметь дело с молодым парнем, чем с шатающимся от слабости дедулькой. Целый час мы с Димой обсуждали дело, потом он выписал мне квитанцию и сказал: – Вам скидка, как моему первому клиенту. Я улыбнулась: – Говорят, я приношу удачу, вот увидишь, после меня клиенты к тебе толпой пойдут! Дима хихикнул, я встала, запуталась ногой в свисающем с его стола шнуре, пошатнулась и упала в проходе. Мне на спину шлепнулся телефонный аппарат. – Не разбился?! – воскликнул Дима. – Вроде нет, – ответила я, кряхтя и пытаясь встать на ноги, – отлично себя чувствую. – Я про телефон, – радовался паренек, – целехонек! «Гриб» зашелся в кашле. – Ну-ну, – прохрипел он, – ну-ну, спаси господь вашего клиента. – Вы бы, Альберт Валентинович, лучше вспомнили, как утопили Каранышева, которого судили за мошенничество в особо крупных, – дрожащим голосом отбивался Дмитрий Павлович, – прокурор потребовал шесть лет, а после вашей замечательной речи мужику десятку вломили, такое вы впечатление на судью произвели! «Мухомор» побагровел и стал издавать такие жуткие звуки, то ли крик, то ли кашель, что я вылетела в ужасе в коридор. Не хватало только стать свидетельницей его кончины на рабочем месте! Решив больше сегодня не испытывать судьбу, я пошла к Прокофьеву и принялась звонить в дверь. – Кто там? – пропищали изнутри. – Сергей дома? – Какой? Вопрос меня слегка удивил. – Прокофьев! А что, их тут несколько? – Нет, – гремя замками, ответил кто-то, – для порядка интересуюсь! Дверь распахнулась, перед глазами открылся длинный коридор, увешанный тазами. На пороге стояла крохотная бабулька, обутая, несмотря на теплый июнь, в валеночки. – Чего тебе, деточка? – тоненьким голосочком осведомилась она. И тут до меня дошло, квартира-то коммунальная! – Мне нужен Сергей Прокофьев. Бабуся поморгала выцветшими глазками: – А ну пошли ко мне. Мы протиснулись в довольно просторную комнату, обставленную допотопной мебелью. – Садись-ка, – велела старушка, – рассказывай про себя все, без утайки, муж есть? Пьяница? – Нет, – обалдело ответила я. – А дети? – Двое. – Эхма, – вздохнула старушонка, – надеюсь, собак не держишь? – Пять их у меня, еще две кошки, хомяки, жаба… Да в чем дело? Какая вам разница, кто у меня живет? – Ишь ты, – обозлилась бабуся, – когда сюда въедешь и в соседках окажешься, поздно будет локти кусать. Хватит с меня, и так всю жизнь с алкоголиками прожила, имею право хоть на старости лет спокойно деньки скоротать, а тут ты с зоопарком! – Так вы решили, что я здесь комнату купить хочу! – Ну да, Серега свои хоромы продает, у него две залы, и у меня тут одна. Деньгами где-то разжился и решил отдельно жить. Прямо удивительно, откуда только средства взял! – Ну жена умерла, наверное, ее бизнес продал! Старушонка визгливо рассмеялась: – Кто бизнес продал? – Сергей! – Чей? – Так Светы, жены своей покойной. – Хи-хи-хи, – развеселилась бабуська, – бизнес! У Светки! Ну уморила, пьяница она была, алкоголичка запойная, бутылки у вокзала собирала, вот и весь ее доход. Да сколько раз она ко мне приходила и ныла: «Зинаида Власьевна, дайте десяточку. Серега получку принесет, тогда и верну!» Я-то сначала кошелек расстегивала, а потом перестала, никогда она долги не возвращала! – А мне говорили, что Светлана зашилась! – Нет, так и умерла. Выпила на улице и в сугробе заснула, а ведь и не такая старая была. – Вот бедняга! – Так ей и надо, – отмахнулась Зинаида Власьевна, – какой толк от пьяницы! Хорошо, детей не настрогала, а то вот у нас, в семьдесят второй, Ныкины проживают, глушат водку, а ребятки оборванные да голодные шляются. Старший тоже к рюмашке прикладываться стал. Вчера иду из магазина, а он мне навстречу, бредет, спотыкается, это в тринадцать-то лет! – Что же Сергей жену не лечил? – Сам хорош, – отмахнулась старушка, – тоже употребляет, но правда, не до такой степени, как Светка, он все-таки из приличной семьи. Работает нормально, чего-то изучает, объяснял мне, а я забыла! Тут из коридора послышался грохот. – О, – оживилась Зинаида Власьевна, – Сергей пришел, он всегда таз роняет! Эй, Сережа, иди сюда, покупательница заявилась! В комнату заглянул худой дядечка с болезненно-бледным лицом. – Вы по поводу жилья? Я кивнула. – Тогда пошли ко мне, – оживился Сергей. Мы оказались в коридоре, а потом в просторном помещении с огромными окнами. – У меня тут две комнаты, – словоохотливо принялся объяснять дядька, – все просторные, по двадцать метров, окна во двор, шума никакого. Соседка одна, да она на ладан дышит, помрет – вся квартирка вашей будет. – Что же вы съезжаете? – медленно спросила я. – Центр надоел, – быстро ответил Сергей, – он для богатых людей, тут цены чудовищные. Я в Марьино собрался или в Братеево. – И вы с женой вдвоем жили в этих комнатах? – удивилась я. – Так раньше здесь куча народа была, – охотно пояснил Сергей, – отец, мать, два моих брата, бабушка с дедом, тетка с дядькой. На головах друг у друга сидели, а потом умирать начали, один я и остался, словно перст, никого вокруг. И он уныло уставился в грязное окно. Я внимательно разглядывала мужика. Грязные редкие волосы прилипли к яйцеобразному черепу, длинный нос свисает почти до подбородка, маленькие, близко посаженные глазки мечутся под неожиданно широкими бровями, узкие губы кривит ухмылка, плечи покрыты перхотью, костюм заношенный, грязный, и пахнет от Ромео немытым телом. Перед глазами встал Андрюшка: красивый, статный, великолепно одетый, благоухающий дорогим одеколоном, веселый, с белозубой улыбкой, богатый. |