Онлайн книга «Рейдовый батальон»
Мобилизационных документов в Афгане… Это что-то! Кого мы тут будем мобилизовывать? Афганских дехкан? Но все принялись составлять планы, рисовать на картах схемы, районы сосредоточения, таблицы со всеми степенями готовности. Затем приехала еще какая-то комиссия, вскоре еще, и они уже работали одновременно. Командир полка кипел от возмущения и злости, был готов взорваться, а весь гнев выливал на наш первый батальон. А на кого же еще? Танкистов в полку — одна рота, артиллеристов — одна батарея. Все остальные на дорогах вместе с другими батальонами. Разведрота ушла по- Скорей в «зеленку» вместе с разведбатом, чтоб не доставали. Счастливчики. Встали где-то на отшибе Баграма и чаи гоняют. А нас тут как «Сидоровых коз» все дерут. Проверяющие все умничают и совсем не чувствуют разницы между Таманской дивизией и нашим полком. * * * Однажды серым январским днем вбежал в канцелярию радостный старшина. — Новый взводный прибыл! — Ура!!! — закричали мы в четыре глотки. — Наконец-то, будет, кому в караул ходить, не только мне одному, — высказался Ветишин. — Не Недорозий случайно вернулся? — спросил я и посмотрел на хитрую физиономию «ары». — Нет, но похож на него. — Алкаш? — охнул я. — Нет, тоже спецназовец! — Ой, — ойкнул Ветишин и уставился на дверь. В дверном проеме стоял усатый старший лейтенант, в полевой форме, высокого роста, улыбался приятной улыбкой. — Старший лейтенант Марасканов! Игорь! Прибыл для окончания прохождения службы в Афганистане. — В смысле, для окончания? — удивился Эдуард. — Не из Забайкалья ли? — Нет, из Кандагара из спецназа. Сослан к вам. — Опять ссыльный! Ну, почему все ссыльные — к нам? С триппером — к нам, с мениском — к нам, с больной головой — к нам, любителей одеколона — к нам. Доколе! — простонал я. — За что сослали? — За то, что не сошелся с начальником политотдела во взглядах на комсомольскую работу. — Политический, вах-вах! — заохал и заулыбался старшина. — Вот это хорошо! Политических я люблю, сам диссидент и вечный оппозиционер, — обрадовался я и принялся жать руку старлею. Все здоровались, знакомились. — Игорь, обязанности ротного исполняет лейтенант Грымов. При этих моих словах Эдик скривился. — Сколько в Афгане? — поинтересовался Грымов. — Полтора года! — Фью… — присвистнули все. — Ребята, я за прошлый год еще в отпуске не был, завтра убываю домой! Ждите меня к марту. — Черт! А караулы? Опять я! — завыл Ветишин. — Вай! Один, совсем один! — передразнил старшина. — Кстати, Сергей, иди готовь караул! — усмехнулся Грымов. — Игорь, ну почему ты не отгулял отпуск? — воскликнул я. — Не дали, я был секретарем комитета комсомола, поссорился с руководством — не переизбрали. Пока переводили с места на место — в пехоту, в дивизию, в полк, — год новый начался. Полтора года в Союзе не был! — Ну что ж, сегодня принимай взвод, а завтра можешь отправляться. Жили без одного взводного и еще поживем, — подытожил разговор Эдуард. — Игорь, пойдем, буду твоим гидом, — улыбнулся я. Вечером мы надули два матраса и легли спать на пол. Как уже надоела эта не половая, а напольная жизнь! — Давно так маетесь? Это какой-то протест? — спросил Игорь. — Да, в принципе, протест, но о нем никто не знает. В казарме курсантом и солдатом спал пять лет — хватит. Лучше буду упрямо спать на полу, чем позволю себя уравнять с солдатом. Ветишин спит на сейфе, тоже неудобно. Через неделю рейд — мучиться осталось немного . Когда Острогин сняли с горы, то принялся громко возмущаться: — Полк не узнать, роту не узнать, все раскрашено, все обновлено. Так и заблудиться можно. — Не заблудишься, у тебя всего три маршрута: караул, столовая, полигон. Действуй! — усмехнулся Грымов. — Товарищ старший лейтенант, только не расслабляйтесь, а сразу за дело. Жизнь меняется. Раньше до своего назначения Эдик и Сергей были приятелями, а тут Грымов сразу начал общаться с ним официально. На следующий день Острогин получил от Грымова первый выговор за подготовку караула, через неделю — строгий выговор за беспорядок во взводе. — Топчет и топит Сережку, как конкурента, не топит потенциального претендента на командование ротой. Эдуард-то лейтенант, а Острога старлей! — высказал предположение Ветишин. — Может быть, и так, а мой выговор тоже как конкуренту? За внешний вид! Я ему еще устрою выговор, припомню, когда Сбитнев вернется, — зло ответил я. — Он просто бездушный карьерист! — согласился Ветишин. — Посмотрим, как он на боевых командовать будет. Там видно будет, какой он ротный, — подытожил я. — Набить бы морду ему, да и дело с концом! — рявкнул Бодунов. — Бодунов! Ты как прапорщик сиди на своем месте, помалкивай и не суетись. Будем работать как работали, хамить и грубить не будем, дождемся вестей от Сбитнева, надеюсь, вернется, — закончил я разговор. * * * Батальон мучили строевыми смотрами пять дней, и все время было что-то не так. Строились, укомплектовывались, расходились, снова строились. Наконец-то вырвались на простор большой дороги. Йя-ха-ха-а-а! Из полка вышел только наш батальон, немного штабных и разведрота. Поставили нам задачу: вместе с батальоном восемьдесят первого полка прочесать кишлак сразу у входа в Баграмскую «зеленку». Артиллерия дивизии ударила, не съезжая с дороги, мы вошли, «почистили» округу, нашли немного боеприпасов, из кяриза вытащили разобранный ДШК. Забросали все кяризы дымовыми минами, и столбы дыма распространились по ходам сообщений. Укрытия под землей превратились в ад. Если кто-то из душманов там сидел, то прекратил кашлять, чихать и дышать довольно быстро. Навсегда. Я сидел у огня, разведенного возле высокой стены в глубине двора. Костров было три: на одном кипела вода, на втором варился суп из курятины, на третьем — плов также с курятиной. Загнанные до смерти куры «умерли от страха» при виде «шурави», как объяснил начальнику штаба батальона Гурбон Якубов-старший. Этот новоиспеченный сержант любил повторять, что на гражданке работал поваром в ресторане. Спору нет, он умел хорошо готовить, но еще больше любил поесть. Старшим он считался, потому что был крупнее по размерам, а младшим считался другой Якубов — Махмуд, потому что был маленький. Братья они не были, просто однофамильцы, и даже из разных областей. Якубовы что-то резали, подсыпали в плов и суп, напевали и почти приплясывали вокруг костров. |