Книга Доллары царя Гороха, страница 44 – Дарья Донцова

Поняв, что у меня образовалась куча свободного времени, я призадумалась, куда его лучше деть. Конечно, можно поехать в Ложкино, то есть в Вербилки. Но если я окажусь дома, то назад в Москву точно сегодня не вернусь. Все начнут приставать с вопросами: куда еду, зачем, с какой целью. Отчего-то домашние считают, что я должна день-деньской валяться на раскладушке в саду, поедать конфеты килограммами и читать детективные романы. Слов нет, отдыхать очень приятно – недели три подряд, от силы месяц, но потом лично меня начинает крючить от скуки. Конечно, можно выйти на работу, человека, который владеет французским так, как я, возьмут в любое место, но… Но я совершенно не нуждалась в зарплате, мне нужны не деньги, а интересное занятие. И пусть простят коллеги-педагоги, но вбивание грамматики в неподатливые головы учеников – страшная тягомотина. Первую половину своей жизни я занималась этим лишь по простой причине – мне нужно было кормить и одевать детей, но потом на нашу семью рухнуло богатство, и я с радостью выбросила учебники и методические пособия [3]. Вторую часть своей жизни я хочу провести, занимаясь лишь тем, что мне интересно: а именно, детективными расследованиями. Во мне пропал великий сыщик. Да, я с огромным удовольствием работала бы у Дегтярева, но кто же меня туда возьмет? Как только до Александра Михайловича доходит, что я пытаюсь размотать запутанный клубок, он просто звереет. Однако жизнь все время подбрасывает мне сюрпризы. И сейчас я очень хочу узнать, кто и почему лишил жизни Сергея, Катю, Аню и Киру. Вот найду Клару и займусь этой историей. Но куда сегодня деваться до восьми?

Можно пойти в кафе или зарулить в магазин. И конечно же, в этом случае я выбираю шопинг. Решено, сейчас поеду…

Плавный ход моих мыслей прервал звонок.

– Все ты виновата! – закричала Зайка.

– Господи, что я сделала? – испугалась я.

Может, не потушила окурок и теперь в Вербилках занялся пожар?

– И ты еще спрашиваешь? – взвизгнула Ольга. – Кто ехидничал по поводу унитаза?

– А в чем дело?

– В том! Ну-ка вспомни ход событий. Сначала оторвалась дверца от холодильника, потом из стены выпал кран, а затем кое-кто, шутница фигова, заехидничала: «Осторожно, Зая, смотри толчок не сломай». И что?

– Что? – повторила я.

На самом-то деле «автор» заявления Кешка.

– То! – совершенно вышла из себя Ольга. – Только я вошла в ванную, а унитаз упал набок! А все из-за тебя! Накаркала!

Я попыталась справиться со смехом, но потерпела сокрушительную неудачу. Из глаз полились слезы. Поверьте, я давно так не хохотала, как в эту минуту, нащупывая кнопку на трубке, чтобы отключить телефон. Я все еще надеялась, что Зая примет хихиканье за кашель, даже выдавила из себя фразу:

– Прости, я подавилась жвачкой.

Но Ольга прекрасно поняла, что к чему.

– Ну погоди, – прошипела она, – ты еще вернешься домой!

Я сунула замолчавший мобильник в сумку. Дело плохо. Ольга разозлилась, и теперь мне придется к ней подлизываться, чтобы выпросить прощение. Надо купить ей подарочек, но какой? Фарфоровую собачку? Зайка к ним охладела. Пирожные? Невестка вечно сидит на диете. Надо проконсультироваться с Машкой.

Дочь ответила шепотом:

– Да.

– Что-то случилось? – испугалась я.

Маня обычно разговаривает так громко, что у окружающих закладывает уши, в тихий регистр она переходит лишь в случае болезни.

– Все нормально, – объяснила Маня, – просто я в кинотеатре сижу.

– Мне нужен твой совет. Что купить Зайке?

– Мусик, ты опять перепутала. У Ольги день рождения осенью, ближе к зиме.

– Знаю! Надо просто ее…

– Задобрить, – захихикала Маня, – купи ей помаду-хамелеон фирмы «Баг».

– Ты уверена? Я могу не угадать с цветом, и выйдет только хуже! – засомневалась я.

– Хамелеон единственный, – успокоила меня Манюня.

– Один?

– Ну да.

– Думаешь, Ольге понравится? И потом, фирма какая-то незнакомая.

– Зая придет в восторг, – громко заявила Машка, – вот уже третий день подряд она стонет, что мечтает о такой, а времени заехать в лавку нет. Телевидение, понимаешь!

– Девочка, – влез в наш разговор раздраженный голос мужчины, – если ты явилась сюда по телефону трепаться, то что-то явно напутала. Здесь кино показывают.

– Да ну! – ответила Машка. – А мне показалось, что я в зоопарке сижу, вокруг одни обезьяны!

Я быстро отсоединилась. Маня находится в том славном возрасте, когда любое замечание, даже самое справедливое, воспринимается ею как личное оскорбление. При этом на любой выпад у нее имеется обширный запас всяких аргументов, еще ее отличает полное отсутствие страха перед оппонентами и абсолютная уверенность в том, что она взрослый человек и может вести себя так, как ей хочется. К сожалению, среди особ, перешагнувших сорокалетний рубеж, полно таких, кто очень охотно делает замечания не только своим, но и чужим детям, ну вроде: «Девочка, тебе не стыдно носить столь короткую юбочку, она же смахивает на пояс от платья!» Пару десятилетий назад подобное заявление могло бы смутить подростка, но нынешних тинейджеров не так просто запугать, и я не советую вам лезть к ним с критикой, потому что можете нарваться на два варианта ответа. В первом случае ребенок повертит пальцем у виска и нагло осведомится:

– Тетя, вам какое дело? Если не отстанете, я позову милиционера и скажу, что вы ко мне пристаете с развратными предложениями.

Во втором же вежливо улыбнется и скажет:

– Нет, мне очень хорошо, пусть народ на красоту любуется. Вот имей я ваши ноги, даже спать укладывалась бы в шароварах.

Можете сейчас осудить меня, но я считаю, что подростки правы. Да, они отвечают вам грубо, но вы сами первая начали. И потом, представьте обратную ситуацию. К вам подходит тетка и нагло спрашивает:

– И зачем ты нацепила обтягивающее платье, глаза, что ли, потеряла? Ты же в нем на бегемота похожа!

Бормоча себе под нос, словно древняя бабка, я добралась до магазина, отыскала стенд с косметикой «Баг» и спросила у продавщицы:

– Это у вас торгуют помадой-хамелеоном?

– Да, – оживилась она, – такая классная штука, смотрите.