Онлайн книга «Доллары царя Гороха»
|
– Вот бы так устроиться, – с откровенной завистью воскликнула Олеся, – небось Настя за один день всю работу сделает, а потом валяется пузом вверх на пляже. – И она мать ни в какие клиники раньше не сдавала, – подвела итог Таня, – Люся сама великолепно жила. Никаких особых заморочек у нее не было. – И болезни мы не замечали, – сообщила Олеся, – ну заговаривалась иногда. Вот недавно она села с нами и про какие-то полмиллиона баксов заговорила. Вроде их то ли украли у нее, то ли отняли. Мы так толком и не поняли. В этот момент из подъезда вышла пара: молодая, хорошо одетая женщина и мужчина лет шестидесяти в дорогом льняном костюме. Увидев сплетниц, дама, ухватив своего кавалера за рукав, поволокла его на крейсерской скорости за угол. Таня и Олеся сразу же стали обсуждать увиденное. – Во! Теперь все ясно! – Муж на отдых укатил, а она с любовником! – Да уж! – Вот откуда ее прикиды! Воспользовавшись тем, что гарпии занялись обсасыванием косточек незнакомой девушки, я встала и нырнула в подъезд. Значит, Настя неожиданно отправила Люсю в больницу, психиатрическую. В таких заведениях, как правило, замечательная охрана. Бедной Людмиле Сергеевне нечего и думать о том, чтобы сбежать оттуда. И желание поместить мать почти что в тюрьму возникло у Насти после моего вчерашнего визита. Однако она шустрая девица, за одно утро решила проблему. Или я ошибаюсь? Может, «акция» готовилась давно? Помнится, во время нашего разговора Настя упомянула подругу матери, некую Нинель Иосифовну, живущую на седьмом этаже. Мне следует расспросить сначала даму, а потом уже делать выводы. Нинель Иосифовна мирно переваривала очередное «мыло». Когда она, без всяких вопросов, распахнула дверь, я услышала громкий диалог: – Педро, клянусь, он наш сын. – Ты обманывала меня сотни раз! – Поверь, Педро! – Прощай, Розалия. Следом раздались истерические рыдания. – Что-то вы сегодня рано! – громовым голосом протрубила Нинель Иосифовна. – Обычно после шести приходите. Я не успела удивиться, как хозяйка втолкнула меня в комнату и, сев к столу, стала закатывать рукав блузки. – Ну, – гремела она, – что же вы замерли? Опять новенькая! О чем ваш главный врач думает? Каждый день другая приходит. – Я не медсестра. – Дорогуша, вынимайте аппарат. – Не работаю в поликлинике. – Еще мне укол надо сделать. – Педро, прости, прости, прости… и… и… и. – Проклинаю тебя, обманщица! – Ну, меряйте же давление, – завопила Нинель Иосифовна, перекрывая диалог в телевизоре; она явно не расслышала ни одного сказанного мною слова. – Педро! Не уходи… и… и… и! У меня от шума закружилась голова. Увидев на столе пульт от телевизора, я нажала на красную кнопку. Наступила блаженная тишина. – Вы забыли тонометр? – совершенно нормальным голосом осведомилась Нинель Иосифовна. Я быстро объяснила ей цель своего визита. Пожилая дама засмеялась и опустила рукав. – Давление скачет как бешеное, вот мне и прописали уколы, а в поликлинике творится невесть что! Ни разу одна и та же сестра дважды не появилась. Вы уж извините. – Это вы простите меня, ворвалась без приглашения, но я никак не могу дозвониться до Люси, вот, забеспокоилась, приехала и лишь сильней разволновалась. Дома никого нет. Ну, Настя, предположим, за растениями укатила, а Люся-то куда подевалась? С ней все в порядке? Она мне сказала, что вы дружите. Нинель Иосифовна поправила аккуратную прическу. – Общаемся по-соседски. Я одна живу, поговорить не с кем. Люся тоже, хоть и при дочери, да сама по себе. Настя не слишком заботлива. Нет, не подумайте чего плохого, она мать содержит: кормит, поит, одевает. Некоторые-то детки своих родителей вон выгнали, живите, мол, как хотите, на пенсию, у самих денег нет. Настя не из таких, но вот общаться с мамой ей некогда, все по заграницам разъезжает. Правда, Люся в последнее время немного странной стала: заговаривается, истории дикие рассказывает. – Про свадьбу Насти и миллиардера? – улыбнулась я. – Нет, – удивленно покачала головой Нинель Иосифовна, – такую я не слыхивала. Мне она другую преподнесла. Просто бредовую, про потерянные полмиллиона долларов. Старость – не радость. К сожалению, возраст бьет в первую очередь по голове. В быту Люся казалась нормальной, а вот в остальном… Ее на этой истории просто заклинило, рассказывала ее постоянно, каждый раз с новыми подробностями. – Может, это правда? – тихо спросила я. – Люся всю жизнь хранила в себе страшную тайну, ну а к старости потеряла бдительность и принялась болтать о потерянном состоянии. – Милая моя, – усмехнулась Нинель Иосифовна, – Люся и Настя переехали в этот дом на моих глазах, ну… не припомню когда. Живут они тут не с самого начала. Так вот, мебель у них скромная, ничего с момента вселения нового не купили, одежда самая простая, продукты покупают без изысков. Уж поверьте мне, какое там богатство! – Ну, насколько я поняла, злополучные доллары пропали, вроде их сожгли. – А мне Люся сообщила, что узнала правду, – засмеялась Нинель Иосифовна, – вроде деньги нашлись, их припрятали на даче, то ли в доме, то ли в саду зарыли. Надо было ехать их искать. Только Люся боялась. Дом Леонардо продали. – Ничего не понимаю, – подскочила я. Нинель Иосифовна улыбнулась: – Я тоже. – Что же она говорила? – Ерунду. Якобы у ее мужа был великий талант и он на продаже своих картин заработал кучу денег, больше полумиллиона долларов. Я-то сразу поняла, что Люся заговаривается. Ну разве возможно за мазню получить бешеные деньги? Вон у метро художники стоят, вполне симпатичную картинку рублей за триста отдают. – За полотна Ренуара сейчас платят миллионы в валюте… |