Онлайн книга «Пастырь добрый»
|
– Что еще? – не слишком любезно осведомился хозяин, и та вжала голову в плечи. – Там господа из Инквизиции, – шмыгнув носом, пояснила она, косясь на Мозера исподлобья со смешением порицания и жалости. – Впустить требуют… – Ваши? – пытаясь за суровостью в голосе укрыть свою взволнованность, бросил кожевенник. – Серьезно подошли к делу. Что вы скажете, когда тело моего мальчика найдут на улице? – Я искренне вам сочувствую, – с невольным раздражением отозвался Курт, поднявшись с корточек, но глядя по-прежнему на крючок двери. – И я не стану вас обнадеживать; я не буду говорить, что не все еще потеряно, и я не скажу вам, чтобы вы не отчаивались. На то, что сын ваш жив, надежды нет. Я скажу то, что сказал бюргермайстеру: все, что вам остается – месть. И если вы хотите хотя бы отомстить виновнику – дайте нам работать. – По-вашему выходит, майстер Гессе, что мстить мне доведется шкафу. – Везде люди, – возразил Курт убежденно, принудив себя сбавить жесткость в голосе. – Живые или мертвые. Виновник есть всегда, вольный или невольный. А хоть бы и не человек – с этим тоже можно сквитаться. Мозер кинул скептический взор в его сторону, однако спорить более не стал, замерев взглядом на вошедших, и он едва не перекривился, услышав то, что услышать ждал. – Почему старших дознавателей нет? – хмуро осведомился хозяин дома. – Почему пропажу моего сына расследуют… – …сосунки? – подсказал Курт холодно; тот смутился, как-то разом и понурившись, и выпрямившись, точно идейный еретик на первом допросе. – Я не то имел сказать, – возразил он, не глядя уже ни на кого. – Однако же, по моему мнению, следовало бы… – Майстер Мозер, – оборвал Курт, полагая все силы на то, чтобы не потерять терпения, – Друденхаус ведь не мешается в ваше дело и не учит вас, как кожи кроить. Настоятельно вас прошу – не лезьте в нашу службу и вы, позвольте заняться каждому своей работой. Лучше будет, если вы сейчас спуститесь вниз и обождете там некоторое время, не путаясь у нас под ногами. – Можете вы хотя бы разъяснить, что тут происходит? – не попеняв, вопреки ожиданию, на столь бесцеремонный слог, почти попросил тот, и Курт вздохнул. – Нет, – сказал он уже чуть мягче, но все так же непреклонно. – Не могу. Майстер Мозер, в связи с известными вам событиями в Кёльне – сами понимаете, у нас не Бог весть сколько времени; прошу вас, давайте обойдемся без дискуссий. Покиньте комнату. – Хам, – укоряюще бросил подопечный, оглянувшись через плечо на молчаливого хозяина, исполнившего указание на сей раз безропотно, кажется, попросту утомившись от споров и пререканий. – У человека горе; мог бы varietatis causa [82] хоть изредка, хоть с кем-нибудь вести себя не как совершенная сволочь. Срываешь на нем зло на самого себя? – Absis [83] , – отмахнулся Курт, выглянув из двери, дабы убедиться, что Мозер не вздумал остаться и подслушать, о чем будут говорить и чем станут заниматься следователи в его отсутствие. – Штойперт, как ты – продышался? Сможешь работать дальше? По назначению, я разумею. – В любом случае, мне не выбирать, – косо улыбнулся эксперт, озираясь по стенам. – Я для того тут и нахожусь, верно?.. Да, я вошел в норму. – Не сказал бы, глядя на твою физиономию… но – ты прав, выбора у тебя нет. У меня к тебе два вопроса. Primo – что произошло в этой комнате, secundo – тебе не помешает, если я буду продолжать следы вынюхивать? – Давай, давай, бей, – покривился тот желчно. – К словам цепляться на инквизиторских курсах учат? – Это талант от рождения. Так как? – Не помешает, работай, – вздохнул Штойперт, продолжая озираться так, словно его заперли в допросной Друденхауса. – Этому, если уже настроился, ничто не помешает, не захочешь – увидишь… – Ты все о том же? – вмешался Бруно, остановясь подле шкафа и глядя в его разверстое нутро с показной придирчивостью. – Что-то сдается мне – особо крупное чудище сюда не влезет. – Даже Мозер-старший на грани того, чтобы мне поверить. Иди ближе к дверце, покажу то, что показал ему. Смотри на петлю; видишь, в каком состоянии дерево? А теперь смотри сюда. На манипуляции с соскакивающим от тряски крючком подопечный смотрел молча, все более хмурясь, заговорив, лишь когда Курт поднял к нему вопросительный ожидающий взгляд: – Есть над чем подумать, согласен. Хотя б над тем, что сам парень не стал бы вот так рваться в собственный шкаф, не отперев его – был бы взрослый, я б сказал, что спьяну, разве что… – Помолчи, – не слишком учтиво вдруг оборвал его Курт, присев на корточки снова и, упершись коленом в пол, махнул рукой, не отрывая взгляда от старых половиц: – Придвинь-ка стул сюда. А теперь смотри, – продолжил он тихо, когда подопечный исполнил его просьбу. – Вот ручка дверцы, вот спинка стула. Видишь? Бруно присел рядом, проведя ладонью по содранным древесным волоконцам спинки, смерил взглядом расстояние до ручки, исполненной в виде простого металлического штыря с утолщением для ладони, и предположил, уже без былой глумливости в голосе: – Стул был придвинут и подпирал собой дверцу – в довесок к крючку… Слушай, он и впрямь был серьезно напуган. – И не зря – невзирая на все его меры, дверцу все же открыли. Смотри еще сюда… – Я что-то не вполне понимаю, мы здесь что – чудовище в шкафу ищем? – послышался голос эксперта, и Курт резко обернулся, нахмурясь: – Ты еще не начал? – Извини, было интересно посмотреть, как работают следователи, мне это в новинку – вот так, без… способностей. Но ты ответь. Я тут для того, чтобы сказать, съели ли хозяина этой комнаты? – Ты тут, чтобы делать то, чему обучен. Насколько я знаю, обучали тебя давать экспертное заключение на мои предположения, так? Вот и дай мне его, и я был бы тебе весьма признателен, если б это произошло non аd Calendas Graecas [84] . – Прав твой помощник, Гессе, – насупился эксперт. – Ты редкостный сукин сын. Подозреваю, что со временем ты займешь место Вальтера Керна в этом городе – причем это мало что изменит, как обер-инквизитор хамил всем без разбору, так и будет хамить. – Не смей трогать старика, – предупредил Курт жестко, чуть повысив голос. – Ты ему в подметки не годишься, понял? – Подеритесь, – предложил Бруно, не дав эксперту ответить, и Курт растянул губы в нарочито дружелюбной улыбке: – Хорошая мысль. Помнится, однажды это уже помогло. – Н-да? – чуть слышно уточнил подопечный, машинально тронув кончик носа со следом затянувшегося перелома. – Кому?.. Теперь мне ясно, почему вас разделили по разным монастырям при обучении – чтоб не поубивали друг друга. |