Книга Камин для Снегурочки, страница 77 – Дарья Донцова

– Куда ж ей деваться? – скривилась Леся. – Морда у врача – визитная карточка. Только видела я тех, кто с «Красотина» соскочил, уж поверьте, лучше не начинать омолаживаться. Ольга своим клиентам сразу правду не открывает, истина потом на свет выползает. А я не хочу участвовать в обмане. Ольга слишком много врет. Вот вы про Настю спрашивали. Так ни слова правды не услышали. Только не подумайте, будто я под дверью стояла, вы громко говорили, прямо на всю квартиру.

Я навострила уши и, сохраняя на лице делано-спокойное выражение, равнодушно спросила:

– Что вы имеете в виду?

– А все! – залихватски выкрикнула Леся. – Они из-за Самуила поругались, это тот еще тип.

– Кто такой Самуил?

Леся противно усмехнулась:

– Ольга-то у мужиков успехом не пользовалась. Мы с Викой замуж удачно вышли, а сестричка наша в лаборатории сидела, над пробирками чахла. А какие в науке мужчины? Смех один, кузнечики сушеные. То ли дело мой супруг – красавец, поэт, все при нем – и рост, и лицо.

Я хотела сказать: «Каждому свое. Одной нравится содержание, другой пустые красивые упаковки», но ехидное замечание пришлось проглотить.

– А Настя, – вещала Леся, – та, наоборот, всех парней строила. Ну и случилась у них с Ольгой незадача.

Я привалилась спиной к жесткой лавочке. Надо внимательно выслушать Лесю, вдруг она подскажет, где Настя?

– Настька ваще мужиков ни в грош не ставила, – выплескивала на меня сведения Леся, – и правильно делала. Покрутит, повертит парнем, разведет его на подарочки – и адью, нового найдет. Липли к ней любовники, словно осы к варенью, а Ольга злилась, ей-то никто даже цветов не дарил.

Но потом откуда ни возьмись появился мужчина с архаичным именем Самуил. Где его Ольга раздобыла, Леся не знала, но только одно ей стало понятно сразу: Самуил не ученый, не медицинский работник, похоже, он вообще не имел высшего образования.

Он начал бывать у Каповой каждый день. Сначала мать Ольги резко возражала против визитов неотесанного кавалера. Едва за ним захлопывалась дверь, Вера Петровна принималась точить зубы о неразумную дочь.

– Боже! Откуда он выполз! Не умеет пользоваться ножом! А это кольцо! Он что, женат?

– Нет, – сквозь зубы отвечала Оля, – Самуил свободен.

– Почему же носит знак обручения? – не успокаивалась Вера Петровна.

– Это всего лишь перстень.

– Фу, как вульгарно!

Ольга краснела, но молчала. Леся же попыталась образумить родительницу и один раз, когда мать снова завела речь об ужасном воспитании и отвратительных манерах ухажера старшей дочери, сказала:

– Знаешь, оставь его в покое. У Ольги хвост из поклонников не змеится, пусть лучше такой мужичонка будет, чем вообще старой девой останется.

Решила избавить сестру от занудных причитаний маменьки и мгновенно пожалела о содеянном, потому что на Лесю обиделись обе стороны: и Оля, и Вера Петровна.

Впрочем, мама, похоже, сделала выводы, потому что замолкла. Самуила она более не обсуждала, была с ним холодно-приветлива. Леся решила, что проблема устаканилась, но через месяц после беседы грянул гром.

Однажды Вера Петровна вернулась домой, неся в руках какой-то пакет.

– Ну-ка, идите все сюда! – крикнула она домашним. – Немедленно!

Дочери явились на зов.

– Вот! – заявила Вера Петровна, вытаскивая из пакета бумажку. – Спасибо, остались еще друзья, помогли! Скажи, Ольга, что тебе известно про Самуила?

– Только все хорошее, – напряглась дочь, – мама, если ты опять собралась говорить про него гадости, лучше не начинай.

– Делаю в своем доме что хочу! – взвизгнула Вера Петровна.

– Тогда я пойду отсюда, не имею никакого желания участвовать в подобной беседе! – Оля повернулась спиной к ней.

– Стой! – воскликнула мать. – Вот, читайте!

Леся выхватила из рук Веры Петровны листок и растерянно протянула:

– Ну не может быть.

– Что там еще? – обернулась Ольга и тоже уставилась на бумажку.

Повисло молчание.

– Ясно теперь? – торжествующе заявила мать. – Твой ненаглядный Самуил на самом деле вульгарный уголовник, отсидел срок за аферу. Обманул сразу двух дурочек, сначала и той и другой в любви признавался, а затем у них из дома золотишко вынес.

Ольга положила листок на стол.

– Я об этом знаю.

– Откуда? – удивилась Вера Петровна.

– Самуил рассказал. Да, он совершил ошибку, по глупости, но теперь давно ведет нормальный образ жизни.

Сестры с матерью накинулись на Ольгу:

– Чтобы ноги его в нашем доме не было!

– Позор!

– Гнать вон мерзавца!

– Пусть попробует сюда явиться!

– Милицию вызовем.

– Его из Москвы выгонят.

Ольга спокойно выждала, пока стихнет хор разъяренных голосов, и заявила:

– Самуил станет бывать тут, более того, он скоро сюда вообще переселится, потому что является моим законным мужем.

– Прекрати нести чушь, – взвилась Вера Петровна, – никто тебе не разрешит расписаться с этим субъектом!

Ольга улыбнулась:

– Ошибочка вышла. Я давно совершеннолетняя и вопрос о вступлении в брак решила абсолютно самостоятельно, вот.

Увидев свидетельство, подтверждающее слова старшей дочурки, Вера Петровна схватилась за сердце, а Леся завопила:

– С ума сойти! Вы поженились! И когда только успели?

– Взгляни на дату. Неделю назад.

– Почему ты ничего нам не сообщила?

Ольга дернула плечом:

– Не хотела конфронтации, предполагала, что вы привыкнете к Самуилу, он очень хороший.

– Он уголовник!

– Каждый может оступиться, – парировала Ольга, – кстати, наш дедушка тоже сидел в Бутырской тюрьме.

– Да как ты смеешь, – завозмущалась Вера Петровна, – моего отца посадили в тридцатые годы как врага народа, он пострадал от Сталина.

– Но был осужден! – стояла на своем Ольга.