Онлайн книга «Цвингер»
|
Доминга на месте. На ломаном итальянском докладывает, что у Вики в квартире совершенно не тот вид, какому следовало бы быть. Много бумаг скинуто с письменного стола, выхвачены книги со стеллажей, стеклянный шкаф с альбомами раскурочен. — Не трогайте бумаги и полки. Приеду, гляну, кто там рылся и зачем. И вот что, вообще не надо сегодня убирать. Идите домой. Я за приход, конечно, заплачу. Что еще не так, как всегда бывает? — Ну, под вешалкой стоит твой чемодан. — Какой еще мой? Мой чемодан при мне, другие на антресолях. Что вы имеете в виду? Какой там чемодан может стоять? — Стоит, твой это чемодан, не очень большой. Доминга настаивает, что уже видела его. Зеленый, запертый на замок. Опять припомнились криминально-психологические практикумы славного Ульриха. — Доминга, вы что-то путаете. Нет у меня никаких зеленых чемоданов. Замков я не использую. Когда вы прежде видели у меня этот чемодан? — В субботу видела. Ты его приготовил, поставил под вешалкой. Что, синьор Витторио, чемодан забыл? Как ездишь без чемодана? — Не забывал я ничего… А! Кажется, понял. Это сумка Мирей. Во внешние карманы там что-нибудь вложено? — Платки бумажные, зубная щетка. — А как она выглядит, щетка? — Оранжевая. Из щетки длинные волосики торчат. Да, без сомнения, с волосиками — это щетка Мирей. Почему же она не взяла сумку? Разве не в аэропорт (как собиралась) из Викторовой квартиры шла? Двадцать минут бега против ледяного ветра довели Вику до боли во всех суставах. Однако и привели в чувство. Часа в четыре он наконец на месте и просит Курца заказать ему поздний рейс в Милан. Теперь наверх — паковаться. Нет, сначала подсесть к компьютеру в маленьком зальчике недалеко от Курцева логова. Курц деликатно подошел, подобрал с пола новый зонт, сложил и застегнул. Понятно: при всей снисходительности к постоянному клиенту нельзя же устраивать цыганский табор во «Франкфуртере»… Никаких новостей на «Мирей Робье» в «Гугле». И откуда бы им быть. Много новостей про «Омнибус». Сенсация ярмарки! Интервью! Интерес! Ватрухин, аукцион! Позвонил опять Мирей. Абонент недоступен. Поговорить срочно и с Нати и с Ульрихом. Но толпа голосит и толчется. Эти звонки можно сделать только из комнаты. Легко сказать: проскочить незамеченным. Пока брал рюкзак, двигал стул, возвращался за зонтиком, прифагоцитился интервьюер. Ватрухинские вопросы? Нет. На этот раз — о покойном Александре Яковлеве. Дико хотелось рухнуть, но это интервью Вика просто обязан дать. В память об умершем, а также чтобы подчеркнуть роль «Омнибуса» как главного координационного и экспертного советчика по российским темам. Попросту говоря, во-всякой-бочке-затычки. — У нас было намечено с Яковлевым многотомное издание, — зачастил Виктор. — Выпуск сорокатомника с публикацией основных документов архива. Вдруг Ельцин под давлением Черномырдина отменил собственное распоряжение. Не подписал указ о создании специального архивного института для этой программы. Но Яковлев все-таки нашел деньги, и серия живет. В настоящий момент наше агентство готовит масштабное предложение по копирайтам сорокатомника. — Будет ли на похоронах Горбачев? — Вряд ли. Он в Америке. На завтра у него назначен обед с Бушем. — Профессор Бэр лично знаком с Горбачевым? — Да, они много встречались и симпатизируют друг другу. Профессор Бэр участвовал недавно в Турине в пленарном заседании Мирового политического форума на тему «1985–2005. Двадцать лет, которые изменили мир», под председательством Горбачева… Виктор припомнил слова Бэра: — Мы вполне пообщались, и в кулуарах и после, вечером… Должен сказать, интерес этот господин представляет собой весьма относительный. Вот с кем я говорил с огромным удовольствием — это, конечно, с Эриком Хобсбаумом. А в остальное время был угнетен лицезрением экспонатов из музея восковых фигур Тюссо: Горбачева, Ярузельского, Коля и Андреотти. Они действительно переменили мир. Но сейчас, когда все определяют Вольфовиц в США, Браун в Великобритании, Шрёдер в Германии, — кому памятна эта сделанная ими перелицовка мира? С интервьюером удалось покончить и заскочить в лифт до появления следующего. Наконец могу позвонить. — Наталия, как ты там, Наталия? К сожалению, не вышло вчера вернуться. Но сейчас срочным образом мчусь. Надо начинать поиски. Ее вещи стоят у меня в квартире… — Так это Мирей принадлежит чемодан зеленый? Я решила, что твой. — Мой я увез с собой. Как нетрудно догадаться. Извини, я просто нервничаю. На связь Мирей так и не вышла. В Париже не появилась. Сегодня идет пятый день. А у тебя что слышно? — Да я тоже нервничаю. Люба постоянно что-то странное рассказывает про Марко, про здоровье. А на мой материнский глаз, у него проблем нет. В то же время послушать Любу, температурит, кашляет, чихает. В общем, думаю услать их вдвоем в горы подальше от гриппа. И вообще. Пользуюсь моментом, Люба вроде соглашается с ним побыть. До отправки на рейс, то есть до выезда из гостиницы, остается примерно два часа. Виктор как сноп ухает с полного роста в обморок. Век ли он в этом сне провел, в забытьи, или час? Кто-то барабанит в дверь. Это к Виктору в номер ломится бой от господина Курца. Срочнейшее письмо на факс отеля. Виктор подскочил — землетрясение? Увы. Оно. Пялится и перечитывает на бумаге нечто дичайшее, то без очков, то в очках. URGENT: Viktor soobchi shvydko na moj mail parol tvoego komputera i kak otkryt fajly s kartami s mestom zackhrona koshtovnih rechej iz Drezdena. Ne terjaj vremja mne ochen plokho. Mirei. JA V OPASTNOSTI dlja zhizni esli otkazheschsja soobschit. И подпись рукой Мирей — под чем? Подписала этот бред? Но она же не понимает написанного! Кто это писал? О чем все? Снится или это все наяву? Показать Наталии? Ульриху? Наталии — нет. Она не знает русского. Значит, не Наталии. Показать надо Ульриху. Перед Ульрихом не так совестно. Хотя все-таки совестно. Ну, теперь все становится на свои места. Да, похитили, да. Я еще за обедом неотвязно… Похитили. И именно чтобы заставить Виктора выдать какие-то несуществующие карты. Нет, это все-таки бывает только в кино. Поищем нормальные объяснения. А вдруг это Бэр Виктору устроил розыгрыш? Проверяет на юмор? За то, что Виктор завалил два десятка аппойнтментов, Бэр решил его проучить порядочно, а потом из агентства выгнать поганой метлой? Ульрих ответил сразу, как будто сидел у аппарата. С места в карьер излагает нудным голосом то, что Вике известно. Проверка квартиры в Париже результатов не дала. Ортанс вылетает завтра утром во Франкфурт и позвонит Виктору. С болгарами встречаетесь завтра же, в пятницу, ты договорился? |