Книга Экстрим на сером волке, страница 70 – Дарья Донцова

— Шапошно.

— У него из сада фонтанчик пропал, ерундовая штучка небось. А Степан Аркадьевич вопль поднял, велел искать вора.

— И нашли?

— Так нет! Зато с завтрашнего дня все посторонние машины велено тормозить и за шлагбаум не пускать.

— Простите, пока я не поняла, о чем речь идет.

— Ну прачечная, химчистка, службы доставки воды и продуктов теперь тут, около нас, останавливаться станут, а хозяевам нужно к будке выйти и тех, кого вызывали, лично до своего двора проводить. Начальство решило, что пришлые тот фонтанчик к рукам прибрали, только, думается, тут свои поработали. Вот какое неудобство.

Я кивнула:

— И правда неудобно, только нас это не коснется.

Ира сама белье отвозит и за продуктами ездит. Пробовали магазин приглашать, так нам вечно дрянь подсовывали!

— Верно, — согласился Павел, — но за пиццей теперь будете ходить к нам.

— За пиццей?

— Ага. Ваши вот уже несколько дней подряд пиццу на дом заказывают, утром и вечером. Мальчишка привозит, белобрысый, в кепке!

Я с недоумением смотрела на охранника. Да, действительно, был период, когда домашние с удовольствием употребляли тонкие лепешки с колбасой, сыром и помидорами. Но потом они нам надоели, и, насколько я знаю, ни Маня, ни Кеша, ни Зайка, ни Дегтярев любимое лакомство итальянцев не едят.

— Вы не ошибаетесь?

— Нет, — покачал головой охранник, — дочка ваша звонит и говорит очень вежливо: «Это Маша, пропустите на наш участок пиццу». Да и сегодня машина прикатывала!

Я подняла стекло, отъехала немного от поселка и соединилась с Машкой.

— Масюсь, скажи, ты пиццу на дом вызываешь?

— Бывает, — бодро отозвалась Манюня, — а чего?

Телефон узнать хочешь? Погоди, сейчас вниз спущусь, он у нас на бумажке записан, а она у стационарного аппарата приклеена.

— Не бегай, просто скажи, когда в последний раз пиццу ела?

— Ну.., перед Новым годом.

— Вчера не заказывала?

— Нет, — ответила Маня, — мусик, мы торт в духовку ставим.

Я поехала дальше. Теперь понятно, каким образом Катя не умерла от голода. Она нашла замечательный выход из положения. Девочка не желает общаться ни с кем из нашей семьи, по непонятной причине она ненавидит нас до такой степени, что не хочет никого видеть. Чтобы избежать столкновения, Катя придумала гениальный выход: вызывает пиццу и получает еду с питьем. Деньги у Кати, вероятно, есть.

Ломая голову, отчего дочь Сони прониклась к нам столь враждебными чувствами, я, узнав адрес ресторана, направилась в сторону Садового кольца. Может, Катерине требуется помощь психолога? Завтра же попробую отыскать специалиста.

* * *

Роза встретила меня широкой улыбкой.

— Садись, чего хочешь? — спросила она. — Тут классно готовят мясо.

— Спасибо, не ем его.

— Вот бедолага! Тогда рыбу?

— Лучше кофе.

— На ночь?

— Мне без разницы, выпью пол-литра эспрессо и засну спокойным сном. Я думала, тут шумно, а стоит тишина, — улыбнулась я.

— Сумасшедший дом, — скривилась Яковлева, — я приехала сюда с поставщиком, предполагала, что в спокойной обстановке сделку обговорим. В «Купце» приличные люди встречаются, никаких идиотов с пивом не бывает, и на тебе! Привалила компания безумной молодежи! Орали, визжали, музыку ставили… До мигрени довели. Правда, с мужиком я все равно договорилась. А у тебя что стряслось?

— Знаешь Романа Федоровича Степнова?

— О боже, да!

— Не любишь его?

— Господи, нет!

— За что?

— За все.

— Можешь о нем рассказать?

— Зачем?

— Мне очень надо!

Роза скорчила гримасу.

— Только не говори, что хочешь за него замуж выйти!

— Он холостяк?

— Ага, с сестрой живет, цыган!

— Почему цыган?

— Его так за глаза зовут. Цыган. Думаю, из-за внешности, по паспорту он русский, папу, судя по отчеству, Федей звали. Но, сдается мне, изменила его маменька мужу с проезжим молодцем, вот и получился Роман черноволосый, кудрявый, смуглый, с карими глазами — типичный славянин! У нас в средней полосе и на Волге все сплошь такие головешки, русых нет.

Я засмеялась.

— Видимо, Роман тебе очень нравится.

— Мерзопакостный евин! Прикинь, он раньше, при Советах, на партийной работе был, а потом бизнесом заниматься начал, водкой торговать стал и на этой почве с Адашевым скорешился, с чего бы двум королям бутылок дружить? Им глотки друг другу перегрызать надо!

— Извини, Розочка, — попросила я, — ты со мной попроще, рассказывай подробно, как идиотке.

— Ну хорошо, — вздохнула Яковлева, — начинаю ab ovo [4]. Надеюсь, ты не забыла латынь?

— В общем, почти да, но это выражение помню.

Роза хихикнула:

— Ладно, слушай!

Жизнь Зелимхана четко делилась на три периода, В первом он защитил диссертацию и считался молодым, подающим надежды ученым. Именно тогда он свел знакомство с Михаилом Николаевичем Яковлевым, отцом Розы.

После капиталистической революции, когда в стране начался хаос, Зелимхан оказался среди немногих граждан, которые хорошо поняли: настало время ловить кита в мутной воде. Огромные состояния в те годы делались моментально, но так же быстро они и терялись.

Зелимхан начал торговать спиртным. То, как он раскручивался, вытеснял с рынка партнеров, боролся с ними, достойно целой книги. Роза, естественно, не была в курсе всех подробностей, но она хорошо понимала: стать королем спиртного очень трудно, наверное, Зелимхан был плотно связан с криминальными структурами.