Книга Досье на Крошку Че, страница 70 – Дарья Донцова

Впрочем, остальные, к кому я обратилась после Нади, тоже, не сумев помочь, искренно радовались моему звонку и принимались рассказывать новости. К полудню я устала, словно шахтер, работающий без перерыва пятую смену в забое. Удивительно, каким образом некоторые женщины способны висеть на телефоне сутками, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта?

Тяжело дыша, я спустилась вниз, включила кофемашину и, отмахнувшись от Ирки, пригорюнилась. Дошла уже по списку до буквы М — и никакого результата! Мне предлагали помощь гинекологов, электриков, сантехников, собачьих парикмахеров, мебельщиков, учителей всех мастей, таксидермиста, вязальщицы… У моих друзей имелась куча приятелей, но ни одного сотрудника архива среди них не нашлось. И что делать?

Совершенно не ощущая вкуса, я глотала кофе, и тут появилась Ирка с трубкой в руках.

— Дарь И ванна, вас!

Мигом заломило виски, разговаривать ни с кем не хотелось.

— Меня дома нет!

— Так уж сказала, что сейчас подойдете.

— Ну.., а теперь сообщи, что я, оказывается, уехала.

— Ага, получится — я дура, которая ничегошеньки не видит! — возмутилась домработница. — Давайте, берите телефон.

Пришлось подчиниться обстоятельствам.

— Алло, — безысходно бормотнула я.

— Дашута? — спросил мужской голос.

— Ага.

— Это Артур беспокоит, Пищиков [13]. Скажи, тебе не приходило приглашение на день рождения Карины Легостаевой? Мне очень надо попасть на вечеринку. Просто кровь из носа, как надо!

Я уронила чашку, осколки веером брызнули в разные стороны.

— Артур! Как раньше не догадалась!

— О чем? — удивился Пищиков.

— Господи, ты мне так нужен! Помоги!

— Говори!

— У тебя есть кто-нибудь, способный пошуровать в архиве?

— У корреспондента газеты «Треп» везде есть свои люди.

— Милый, любимый, дорогой! — чуть не зарыдала я.

— Спокуха! — велел Артур. — Четко, внятно и понятно поставь задачу.

— Нужно узнать паспортные данные некоей Нины, бывшей жены Игоря Тришкина. Думаю, они содержатся в архиве ЗАГСа.

— Фамилию тетки и отчество можешь назвать?

— Нет, конечно, их-то вкупе с адресом и хочу выяснить. Понимаешь, подавая заявление, люди заполняют анкету…

— Год свадьбы?

— Точно не назову, предполагаю, что она игралась лет.., двенадцать-одиннадцать тому назад.

— В каком ЗАГСе проходила церемония?

— Не знаю. Известно лишь одно: на Нине женился Тришкин.

— Цена вопроса волнует?

— Нет. Но сведения нужны срочно.

— Когда?

— Сейчас!

— Ладно, жди возле телефона, — велел Артур.

Я прижала трубку к груди. Господи, как хорошо, что в моей жизни есть Пищиков, невероятно пронырливый журналист, способный взять интервью даже у хранителя ядерной кнопки государства.

— Красивую чашечку разбили! — запричитала Ирка. — Манюня расстроится, это ее любимая, с мышками!

Не желая слушать упреки домработницы, я поднялась к себе и стала одеваться. Конечно, Артур зарабатывает на жизнь копанием в чужом белье, и его, по большому счету, нельзя назвать интеллигентным человеком, но у Пищикова есть замечательная черта характера: если он считает вас своим другом, то расшибется в лепешку, а поможет, когда его о чем-то попросишь. И еще, о близких людях Артур никогда не сплетничает. В свое время он пообещал мне, что ни грамма информации о госпоже Васильевой не окажется на страницах «Трепа», и слово сдержал. Думаю, не подведет и сейчас, не успею надеть джинсы, как Артур позвонит.

Др-р-р, — ожил телефон.

— Алло! — схватила я трубку.

— Пиши, — хладнокровно произнес Пищиков, — Анна Семеновна Зарубина, она сидит почти в центре. Давай торопись, сказал, что скоро приедешь. Двести баксов.

— Сколько? — удивилась я.

— Много? Она столько берет. Можно заплатить рублями по курсу или евро, Анечка у нас не гордая, любую копеечку принимает, — захихикал Артур. — Обожаю таких людей, марксистов: товар — деньги — товар — деньги. Извини, цену сбить не получится. Могу, конечно, поискать другой контакт, но сомневаюсь, что дешевле нарою. К тому же Анька проверенный кадр, работает хорошо, быстро.

— Нет, нет, мне, наоборот, показалось, что она мало хочет.

— У богатых свои причуды! — возмутился журналист. — Не вздумай ей больше совать, существует такса. Нечего бабу баловать. Знаем мы вас, рублево-успенских, жуковско-барвихинских да горкинских. Двести долларов вам не деньги…

— Я живу в Ложкине, это в стороне от пафосных магистралей.

Артур рассмеялся:

— Ну-ну, нечего оправдываться, лучше устрой мне приглашение на тусовку к Легостаевой.

— Сейчас в мусорном ведре посмотрю, — откликнулась я. — Вчера курьерская служба целый мешок всяких билетов приволокла, мы его, не раскрывая, выбросили.

Пищиков крякнул, потом очень ласково сказал:

— Эх, Дашута! Сколько людей за такой мешочек родную мать убьют… Какое количество народа желает с олигархами виски тяпнуть, а ты… Ладно, ступай, поройся ради друга в отбросах. Кстати, если обнаружишь там еще входные талоны на вечеринки к Канторским, Буркиным и Фониным, прихвати их тоже, буду благодарен.

* * *

Анна Зарубина оказалась маленькой тощей девушкой, по виду чуть старше Маши. Но в кабинете она работала одна, из чего я сделала вывод: девица является начальницей. Правда, небольшой, очень уж крохотной была комнатенка.

— Садитесь, — церемонно кивнула Аня.

— Меня прислал Пищиков, — быстро сказала я. Зарубина кивнула.

— Наша задача помогать людям, для этого и существует архив.

Произнося фразу, Аня потерла большим пальцем правой руки об указательный. Я, правильно истолковав ее жест, вытащила две зеленые бумажки. В ту же секунду ассигнации исчезли в недрах сумочки чиновницы.