Онлайн книга «Мертвый город»
|
— Какой, на хрен, диверсант?! Вы вот что… Вы полегче, бойцы. А то ведь потом извиняться придётся. — Это перед кем, интересно? — Да найдётся перед кем, не сомневайтесь. — Ну-ну… Приём старый, действенный, но нестабильный. Работает примерно через раз, опробовано на милиции в мирное время. Раз — проникнутся твоей уверенностью и сбавят обороты, два — осерчают и ещё как следует добавят за дерзость. Это уж как повезет. Мне повезло, рукосуйствовать больше не стали и даже стволы опустили. Командир патруля — это тот толковый, что отдал правильное распоряжение, — задал ряд процедурных вопросов: кто таков, откуда, куда, где взял оружие? На первый и последний я ответил не задумываясь. Московский родственник Вани Щукина, основного героя-инвалида центрального района, приехал в гости и застрял тут с вашим бардаком. Оружие снял с «курка» в «армянском доме». Два промежуточных вопроса я мудро проигнорировал. Думал, что упоминания о родстве с центровым народным героем будет достаточно, чтобы миновать вот эти опасные вопросы и сразу перейти к стадии подтверждения личности. То есть если даже и не поверят с ходу, то отконвоируют в наш район, спросят у Вани, кто я такой, и на этом всё закончится. Да и, кстати, была надежда, что моё участие в аннигиляции оккупантов «армянского дома» вызовет у патрульных приступ симпатии к моей скромной персоне. И кто знает, может быть, даже ствол отнимать не станут. Надежда была вполне обоснованной. В «армянском доме» мы с Иваном бились с «курками». И ДНД бьётся с курками. То есть при всех прочих нюансах и трагичных расхождениях в идеологии в этом вопросе мы с ДНД чуть ли не братья. Как минимум соратники. Вот такие примерно у меня были расчёты. — Кто знает Ваню Щукина? — спросил командир. Патрульные синхронно пожали плечами. — Никто не знает, — резюмировал командир. — Понимаешь, мы с центральным районом как-то не того… А ты из нашего района знаешь кого-нибудь? Или из соседнего? Упс… Или даже — Ёпрст! — так будет насыщеннее. Вот это неожиданность. Я привык, что в центре Ивана знает каждая собака и он там повсеместно имеет большой авторитет. По аналогии я считал, что его знают и уважают во всех районах. Нет, я не наивный дурашка, не надо сразу развешивать ярлыки: но Город реально маленький, местные всё время говорят, что здесь все друг друга знают, и я это знание (в моём случае — незнание) в своё время в полной мере ощутил на своей шкуре. Хотя логично было предположить, что в тридцатитысячном Городе молодые люди из пригородного района могут не знать многих товарищей из центра. Да и на «армянский дом» никто не отреагировал. Не оправдались мои надежды. — Чего молчишь? — Ну… Понимаете… Эээ… — Что, падла, язык в ж… засунул?! — злорадно протянул злыдень, угостивший меня плюхой. — А я говорю вам, это диверсант! Вяжем и тащим в комендатуру, не хрен с ним тут болтать! — Да погоди ты, — осадил его командир. — Не тянет он на диверсанта. Ты же видел, какого они диверсанта повязали — натуральный кабан. А этот какой-то дрищ, тощий, невзрачный… — И что — тощий? Они всякие бывают, диверсанты! Может, это такой секретный спецназ. Надо его быстро повязать, а то ща кэ-ээк прыгнет! — Ага, из сугроба? Да на пять стволов? Вот ты Лёха фантазёр, блин… Ну так что, «диверсант», кто-нибудь в нашем районе может тебя подтвердить, нет? Сослаться на Колю? Я даже фамилии его не знаю. Да и подведу я его и заодно всех прочих: там ведь так всё на поверхности, что пара вопросов и дело до муки дойдёт. А это гарантированно смертный приговор всем, кто хоть как-то причастен к этому злому делу. — Нет, в вашем районе никого не знаю. В соседнем тоже. Но можно прокатиться в центр, и там… — Я тебя понял, — оборвал меня командир. — А скажи-ка мне, дружок из центра… Какого гуя ты тут у нас гуляешь со стволом и боезапасом? Вот он, этот нехороший вопрос. Если сюда плестись из центра пешком, уйдёт полдня. Признаться, что приехал на тракторе, значит сдать Колю. Тут наверняка на всю округу тракторов раз-два и обчёлся. — На заправку шёл, за солярой. — А куда соляру наливать собирался? — В ж… закачать хотел, да? — гнусно хмыкнул злыдень-рукосуй. — У меня бутылки были пластиковые, — не моргнув глазом, соврал я. — Когда вездеход услышал, побежал прятаться, потерял где-то по дороге. Я кивнул в ту сторону, откуда пришёл. Там полно свежих следов вдоль колеи, а район поиска можно растянуть вплоть до АЗС. — Понял. — Реакция на вездеход вопросов не вызвала, для горожан это своего рода норма. — А чего тогда от заправки идёшь, а не туда? — Ну так… Все туда побежали. Как долго там всё будет, непонятно. Бутылки потерял. Ну и решил вернуться… — Складно болтаешь, складно. А на что соляру менять собирался? Ох ты… А вот это я не учёл. У меня с собой, по логике, должно быть что-то ценное на обмен! Сказать, что спирт нёс да обронил, когда бегал от вездехода? Нет, спирт — не пустые бутылки, наверняка пойдут искать. И выяснится, что там нет ни спирта, ни бутылок… — Смотри, опять тянет, сука! — воскликнул злыдень, верно интерпретировав возникшую паузу. — Думает, сука, как ловчее соврать! — Я хотел купить. — В смысле «купить»? — удивился командир. — За деньги, что ли? — Ну да. А что тут такого? — Слышь… А ты тут с самого начала? — Ну да. — И не в курсе, что на заправках денег не берут? — Ну… Я в общем-то в первый раз иду на заправку, думал… — А ну — на землю! — Командир внезапно вскинул карабин и направил ствол прямо мне в грудь. Все прочие без приказа повторили его манёвр и взяли меня на прицел. — Ребят, вы чего… — На землю, сказал! Мордой в снег, быстро! — Помочь? — с готовностью предложил злыдень, подъезжая ближе и замахиваясь прикладом. — Нет-нет, я сам… Я лёг лицом в снег, как и было приказано. Мне быстро связали руки капроновым шнуром, целый моток которого оказался в кармане у одного из патрульных, поставили на лыжи и повели в неизвестном направлении. * * * Вскоре мы свернули на неширокую улочку, заканчивавшуюся тупиком, и я увидел впереди двухэтажное кирпичное здание. Над входом висел внушительный кумачовый плакат с надписью «Комендатура». Тут меня словно бы цинковым тазиком по черепу звезданули… Недокорм, что ли, сказывается: неужели не мог раньше сообразить?! В мирное время мне доводилось бывать в военной комендатуре. Нет, я вовсе не разгильдяй, а вполне примерный служака, а в тот раз мы просто обмывали звёзды одного сослуживца. Ну и, знаете, как это бывает обычно: немного перебрали и разошлись во мнениях с троицей сторонних полковников, которые назойливо (я бы даже сказал, нагло и бесцеремонно) пытались призвать нас к порядку. Изрядно помятые полковники вызвали комендачей, в результате их почему-то не тронули, а загребли как раз нашу компанию. |