Онлайн книга «Ромео с большой дороги»
|
Я потрясла головой. – И ничего там не горит, – громко объявила Ирка, входя в спальню, – просто чуток зачадило масло. – А-а-а! – не замедлил отреагировать Сергей. – Там еще и бабы имеются! Вот тут мое практически безграничное терпение лопнуло. – Знаешь, Сергей, ты ведешь себя глупо! – взорвалась я. – В принципе, понимаю, отчего ты напрягся, услыхав голоса Ивана и Тёмы, но лай Снапа и вопли Ирки не должны рождать подозрительность у нормального мужика. Или ты совсем потерял разум и считаешь Таню одновременно зоофилкой и лесбиянкой? В трубке воцарилась тишина, потом послышалось осторожное покашливание. – Кто такая Ирка? – почти равнодушно спросил Сергей. – Наша домработница. – При чем здесь Иван? – Он ее муж, семейная пара везде ходит вместе. – А Тёма? – Ты о ком? – Только что был упомянут некий Артем. – Тимофей, – автоматически поправила я. – Хорошо, он кто? – Ведро. Тимофей Ведро. – Не понял, – процедил Сергей, – семейная пара садовник и поломойка принесли ведро? – Нет! Фамилия Тёмы Ведро! В трубке повисло многозначительное молчание. Меня стало подташнивать. – Дай сюда, – прошипела Танюшка и выхватила из моих пальцев телефон. – Милый, чмок, чмок, это я, твоя маленькая зайка. Не обращай внимания на Дашку, она нахрюкалась коньяком и несет бред. Представляешь, я легла спать, не успела глаза закрыть – звонок. Открываю: вот так сюрприз! Дарья со Снапом! Бухая совершенно! Да не одна! С прислугой приперла и любовником. А ты не знал? Ха-ха! Она давно с Ведром живет. Что значит каким? Нет, не эмалированным. С Артемом. – Тимофеем, – трагическим шепотом подсказал «сыночек». – Тимофеем, – машинально поправилась Танюшка и застрекотала с утроенным энтузиазмом: – Да про них вся тусовка знает. Ха-ха! Верно, с ума сошла! Не она? Я? Милый! О, хорошо! Конечно! Обожаю тебя! Навечно! Одного! Остальные мужики навозные кучи! Фу, пронесло! Последнюю фразу госпожа Борейко произнесла, положив трубку на пол. – Ну просто офигеть! – всплеснула руками Зайка. – Ну как… Довершить начатое восклицание Ольге не удалось, на диване затренькала трубка домашнего телефона. – Я возьму, – услужливо предложил Тёма. – Сиди на месте, идиот! – заорала Танюшка и, забыв про якобы сломанную ногу, ринулась к телефону. – От тебя одни неприятности, сама отвечу. Алло? Кто там? Не молчите, говорите! Фу, фу, фу, что за идиотские шутки… Как это, куда вы попали? А чей номер набирали? Коттеджа в Ложкине. Да, дом Дарьи Васильевой, именно так. Уже сказала: Ложкино! Боже, ну и тупой человек. Я кто? Ха-ха! Танечка! Что значит, как сюда попала? Хам! Ой… Милый! Сергунчик! Это ты? А что у тебя с голосом? Через платок говоришь? Зачем? Я где? Я дома! Одна. При чем тут Ложкино? Меня там нет. Дорогой, ты ошибся, хотел набрать нужный номерок, а тренькнул мне. Шел в комнату, попал в другую? [11] Ты о чем, солнце ненаглядное? Дарью? На! Трубка снова оказалась в моих руках. – Танька в Ложкине, – сурово отметил Сергей. – Да, – быстро согласилась я, – под моим присмотром. – Значит, так, – каменным голосом отчеканил наш Отелло, – домой пусть не возвращается. Все! И запрещаю забирать мои подарки! Кольца, серьги, брошки должны остаться дома. Шуба из розовой шиншиллы тоже. Она стоит состояние! Прощай. – Эй, постой, – забормотала я, – что Танюшке-то делать? – Забирай ее себе. Помогала подруженьке мужа обманывать, теперь пожинай плоды! – рявкнул Боровиков. – Но Таня мне не нужна, – от растерянности выдала я чистую правду. – И мне тоже! – гавкнула трубка. – Развод и девичья фамилия. Да, передай своей подруге, если к моменту МОЕГО возвращения она не покинет МОЙ дом, а там не окажется МОЕЙ шубы из розовой шиншиллы и МОИХ брильянтов, я сумею посадить ее, как воровку, за решетку. Ясно? Из трубки полетели гудки. – Чего там? – неожиданно шепотом поинтересовалась Машка. – Развод и девичья фамилия, – медленно ответила я, – велено уходить из дома, оставив украшения и манто. А если муж не обнаружит своих подарков, то запихнет супругу в тюрьму. – Это невозможно, – живо отреагировал Аркадий. – Танечка, не волнуйся. Имущество супругов, состоящих в законном браке, считается общим, а личные вещи неделимы. Борейко прижала к груди руки с длиннющими акриловыми ногтями. – Я пойду ночью, одна, по улице, босиком, голая… Лягу спать в картонной коробке, никому не нужная, бомжиха… Не поминайте лихом, похороните по-человечески, когда умру от тяжелых испытаний… Из широко распахнутых глаз Танечки начали вытекать прозрачные, нереально огромные слезы. Домашние бросились утешать Борейко. – Не волнуйся, – квохтал Кеша, – мы легко половину имущества отсудим. Еще и за моральный ущерб возьмем. Скажи, документы дома? – Какие? – простонала Танюшка. – Свидетельство о браке, – пояснил Аркадий. – На стене висит, в моей спальне, – захныкала Борейко. – Оригинально, – одобрила Зайка. – Первый раз слышу, чтобы так украшали комнату. – Оно такое прикольное, – зашмыгала носом Танюша, – розовое, с голографическими переливающимися слонами и фотками. – Ты о чем сейчас речь ведешь? – поразился Кеша. – Совсем дурак, да? – простонала Борейко. – Про свидетельство о росписи. – Розовое, со слонами? И снимками жениха с невестой? – засыпал ее вопросами Аркадий. – Да! – В каком же ЗАГСе выдали такое? – удивился Дегтярев. – В Таиланде, – заявила Таняшка. – Где? – хором воскликнули Кеша, полковник и Тёма. Татьяна откинула подушки и устало ответила: |