Онлайн книга «Золотые врата»
|
– Я готова, – сказала она, и только тут сержант увидел стоящий возле стола небольшой чемоданчик, – что за стрельба была? – Где у вас телефон? – В прихожей. Старуха посторонилась, пропуская его к черному аппарату, висевшему на стене. Спрятав пистолет, он снял трубку, набрал номер. «Простое дело чуть не провалил! Что, первый год в органах?» – чертыхаясь про себя, представил он реакцию начальства. – Слушаю? – возник в трубке недовольный, чуть хриплый голос. – Товарищ майор, докладывает сержант Кривокрасов, арест произведен… – Так в чем дело? Вези ее сюда! – У нас двое раненых и один убитый. – Что? Вооруженное сопротивление? – Нет, какие-то уголовники напали на подходе. – Черт тебя возьми, – рявкнули в трубке, – простое дело поручить нельзя! Высылаю помощь. Арестованную не упусти. – Так точно, – Кривокрасов вытянулся и осторожно опустил трубку на рычаг. Присутствующая при его разговоре пожилая женщина куда-то исчезла, из комнаты вышла девушка с чемоданчиком в руке. – Где раненные? – Вы врач? – Будто вы не знаете, – слегка усмехнувшись, ответила она, – медсестра, работаю в Боткинской. – Ладушка, вот, возьми, – пожилая женщина протянула ей сверток. Девушка развернула его, и Кривокрасов увидел набор медицинских инструментов, бинты, вату. – Спасибо, бабуля, – девушка поцеловала ее в щеку, – не скучай. Если будет возможность – я напишу. – С богом, – женщина перекрестила ее. Неся в одной руке чемоданчик, в другой сверток с бинтами, девушка прошла к входной двери. Кривокрасов, растерянно поглядев на старуху, захлопнул дверь в комнату, пошарил по карманам в поисках сургуча и печати, но, вспомнив, что сургуч был у Четвертакова, выругался и погрозил пальцем старухе. – До обыска не входить. Он нагнал девушку на лестнице. На первом этаже кто-то заскребся за дверью, в образовавшуюся щель выглянуло любопытное лицо мальчишки лет десяти. Кривокрасов цыкнул на него, обогнал спускавшуюся по ступеням девушку и первым вышел во двор. Дождь прекратился. Серый рассвет заливал двор рассеянным светом. Девушка приостановилась возле тела Четвертакова, приложила пальцы к шее, поднялась, качая головой. – Ему уже не помочь. – Сам знаю, – буркнул Кривокрасов. На улице все было тихо. Сержант взглянул на часы – половина пятого. Дождевые тучи, казалось, нависли над самыми крышами. В безветренном воздухе стоял запах пороха и крови, заглушивший тонкий, почти неуловимый аромат распускающихся листьев. Здоровяк, которого Кривокрасов приложил в лоб рукояткой «ТТ», пришел в себя и, лежа на боку, поглядывал на стоящего над ним дворника. Вид у того был воинственный: с метлой наперевес он похаживал между лежащими, косясь на сидящего в машине Валиулина. – Издрастуй, Лада. Вот, видишь, совсем война тут. – Здравствуй, Равиль. – Товарищ командир, – дворник вытянулся, поставил метлу к ноге, как винтовку, – вот этот, – он указал на здоровяка, – просил сильно: развяжи, говорит, черт не русский, я тебя резать стану! Ха, нашел дурака – я его развяжи, а он меня резать… Белозерская присела возле Скокова, отвела его руку и, обернувшись к Кривокрасову, попросила помочь уложить раненного. Вдвоем они помогли Скокову прилечь прямо на тротуар. Лада вытащила из брюк окровавленную рубашку и развернула свой медицинский набор. Оторвав кусок марли, она смочила его из банки. В воздухе поплыл резкий запах спирта. Осторожно протерев кровь вокруг раны, она слегка надавила на края. Из ровного разреза булькнула кровь. – Так, его надо срочно на операционный стол, – сложив марлю в несколько слоев, она прибинтовала ее к разрезу, опустила рубашку, – кто еще ранен? – В машине сидит, – буркнул Кривокрасов. Вдвоем они стащили с Валиулина гимнастерку. Тот морщился и охал, Белозерская обработала рану на плече, повернулась к Кривокрасову. – Пуля застряла в мягких тканях, рана болезненная, но ничего серьезного. Надо только удалить пулю. Я думаю, проблем не будет. Вы вызвали врача? – Вызвал. – Я могу осмотреть других? – она кивнула в сторону бандитов. – С ними порядок. – И все-таки… – Нет, – отрезал Кривокрасов, – садитесь в машину. – Давайте, хотя бы, перенесем сюда раненного. С помощью дворника они перенесли Скокова к машине, положили на заднее сиденье. Лада, несмотря на недовольство Кривокрасова, обработала рану на голове уголовника. Тот смотрел на нее снизу вверх прищуренными глазами, морщась, когда спирт попадал в ссадину. Перебинтовав ему голову, Белозерская шагнула к второму бандиту. – Садитесь в машину, – скомандовал сержант. – Но… – Он не ранен, – Кривокрасов усмехнулся, – просто, возможно, детей не будет. Оно и к лучшему. – К ушибленному месту надо приложить лед и… – Ага. И в санаторий отправить. Об этом мы позаботимся. Белозерская приподняла лежащего навзничь на сиденье Скокова и устроила его голову у себя на коленях. Сержант захлопнул дверцу и подошел к лежащим на мостовой бандитам. – Ну-ка, Равиль, погуляй чуток. – Слушаюсь, товарищ командир, – дворник сделал почти идеальный поворот «кругом» и отошел в сторону. Кривокрасов присел на корточки, не спеша вытянул из пачки папиросу, закурил. Парень с повязкой на лбу настороженно следил за ним. Ноздри бандита задергались, ловя табачный дымок. – Ну, парень, рассказывай, – мирно предложил Кривокрасов, – кого ждали, кто навел? – Так исповедь не ведут, начальник, – лениво процедил парень, – ты меня за стол усади, папироску предложи. Тогда и разговор будет. А так базарить – порожняк гонять. – Ты думаешь, на уголовку нарвался? – сержант затянулся, вынул из кармана удостоверение, – на, смотри, – раскрыв книжечку он поднес ее к прищуренным глазам парня. – Читать умеешь? Бледное лицо парня побелело еще больше, хотя казалось, что это невозможно. Он сморщился, словно проглотил что-то гнилое, гадкое, выругался сквозь зубы. – Так-то, друг, – Кривокрасов убрал корочки, – хочешь спокойно на кичман попасть – говори, как дело было. Хочешь кирпич нюхать – вольному воля. Парень засопел. Кривокрасов прямо-таки почувствовал, как в его проспиртованном мозгу ворочаются тяжелые, как булыжники мысли. – Ну, чего решил? Сразу скажу: будешь мне семерки плести – к барину кореш твой поедет, а на тебя повешу все, что есть. И товарища нашего убитого, и наган, и организацию нападения на работников НКГБ СССР. Вышак тебе светит, милый. |