Онлайн книга «Угроза вторжения»
Наконец, рука с ножом скользнула вниз, клинок нырнул в ножны. — Повеселился, значит. — Щеточка усов поехала еще выше, но теперь оскал стальных зубов был не такой звериный, с очень большой натяжкой его можно было назвать даже дружеской улыбкой. Он указал Максимову на табуретку рядом с собой, завел руку за спину, что-то отщелкнул от широкого ремня и выложил на стол радиотелефон. Максимов, охнув от боли в колене, опустился на шаткий табурет. «Все, Макс! Ты угадал, — мысленно поздравил себя, беря в руки трубку. На ее боку красовался наляпанный красной краской учетный номер. На семь единиц меньше, чем тот, под которым была зарегистрирована в фирме Гаврилова трубка Журавлева. — Все просто, если думать головой!» — Номер? — 969-54-86, — по памяти подсказал хозяин. После первой догадки все должно было пойти по накату, в этом Максимов был уверен. Хозяин дачи не знал, какие полномочия даны Гавриловым тому, за кем он наблюдал. Этого не знал и тот, чей голос раздался в трубке. — Слушаю. По этому отрывистому «слушаю» вместо растянутого «ал-ле» Максимов понял, что и этот из бывших вояк. Это было хорошо, не требовалось перестраиваться. — Слушай внимательно. Говорит сосед по даче. Быстро соображай! Телефон дал тот, кто живет напротив, догадался? — Понял, — раздалось в рубке после короткой паузы. — У меня ЧП. Первое, свяжешься с начальником. Ну, на букву «Гэ». Пусть дает отбой тревоге, мы вернулись домой. В полном составе. Второе, мне нужно передать машину. Это не наша «Волга», другая. Понял меня? — Та-ак. С первым — порядок. С машиной сделаем так. Подгоняй ее в Одинцово на улицу… — Нет! Забирай сам. — Не получится. Запомни адрес… — Слушай, урод! — взревел Максимов. — Через десять минут этой колымаги здесь быть не должно. И еще. Если ты не перебросишь сюда людей, я тебе жопу, на фиг, на фашистский знак порву!! Лично! Ты понял?! Сидевший рядом усач только крякнул и покачал стриженной под бобрик головой. — Все, действуй! — бросил Максимов в затихшую трубку и нажал на кнопку отбоя. — Из каких мы будем? — спросил усач, прищурив свои моржиные глазки. Максимов скользнул взглядом по его широким плечам, мощной красной шее, груди, распирающей застиранную тельняшку. — Вторая, глубинной разведки. Прибалтийский округ. Усач цокнул языком, изобразив на лице максимум уважения. — Морская пехота Балтийского флота, разведбат, — сказал он, погладив себя по тельняшке. — Земляки, значит, — кивнул Максимов. Бывший морпех запустил руку под стол, позвенел пустыми склянками и выставил на стол початую бутылку «Пшеничной». — По сто капель за знакомство? — Давай, — кивнул Максимов. От тепла притаившаяся боль опять проснулась и теперь грызла каждую мышцу изможденного тела. Под «ста каплями» морпех понимал большой граненый стакан, налитый до пузыря над срезом. Максимов помолчал, осторожно поднял стакан, выпил медленными тягучими глотками. — Вот теперь вижу, наш. — Морпех махом опрокинул в себя стакан. Максимов не нарушил традиции спецназа — первый пить молча, в помин всех, кому не довелось вернуться с задания. Он пожал протянутую ему ладонь, сильную и цепкую, как клешня. — Василий, — представился морпех. — Макс. — Ты закуси, закуси, парень. — Василий придвинул к нему газету с немудреной снедью. — Сам знаешь жрать, пить и с бабой спать нужно при первой возможности, завтра может не обломиться. Максимов кивком поблагодарил, сил на разговор уже не было. Присказку эту слышал тысячу раз и тысячу раз убеждался в ее терпко-горькой правде. Завтра случалось не у всех. Голова от выпитого и запредельной усталости казалась набитой ватой. Сегодня он сделал все, что мог. Только что он вычислил «силовую группу», прикрывавшую их дачу. Морпех был наблюдателем, старший сидел где-то в Одинцове, сами боевики должны были располагаться где-то поблизости. Это можно будет узнать по времени, которое потребуется им, чтобы взять в невидимое кольцо дачу. Главное, что эта группа действовала независимо от основных оперов Гаврилова. Тем более странным казалось то, что непосредственная охрана ничего не знала о ЧП. А Гаврилов, если верить Кротову, демонстрировал бурное беспокойство. Противно запиликал радиотелефон, и морпех, бросив вилку, прижал трубку к уху. — Слушаю. Так. И все? Понял. — Он осторожное нажал заскорузлым пальцем на кнопку сброса — все-таки вещь дорогая и казенная — и сунул трубку в чехол на поясе. — Что там? — поднял голову Максимов. — Все путем. Ребятки уже в поселке. — Василий встал. — А мне, хоть и остограммленному, твою тачку перегнать ведено. — Пойдем. — Максимов с трудом, тяжело оперевшись на стол, встал на ноги. — Посидел бы. Пожевал бы что-нибудь… Вон, водки еще на один заход осталось. На сегодня ты уже свое к работал, тебе и выпить не грех. — Не, мне в форме быть надо. Там же у нас детсад пополам с домом престарелых. — Ну не только! — хитро подмигнул морпех. — И для этого дела форма нужна, — подыграл ему Максимов, с трудом встав с табурета. На улице успело стемнеть. Холодный ветер гонял вокруг блеклых фонарей мелкую морось, сыпавшую с неба. Максимов распахнул куртку, рванул пуговицу на воротнике, запрокинул голову и до головокружения вдохнул студеный воздух. — Слышь, Макс, — морпех осторожно прикоснулся к его локтю. — Спросить хочу. — Он уже распахнул дверцу «жигуля», готовясь нырнуть в салон. — Ты это… Погорячился здорово? — Пятеро, — коротко бросил Максимов, не открывая глаз. — М-да, — уважительно покачал головой морпех. — Иди в дом, братишка, ворота я сам закрою. * * * Гаврилов примчался на дачу через сорок минут. С Журавлевым говорить было бестолку, после уколов Инги он уснул тяжелым больным сном. Попробовал было потребовать Максимова в кабинет для отчета, но посланный за ним Костик вернулся красный, как рак. Максимов семиэтажным матом выгнал его из сауны. Пришлось Гаврилову унять свой гонор и сидеть в предбаннике, через приоткрытую дверь выспрашивая подробности налета у Максимова, неподвижно лежащего на полке. Сообразил, что у Максимова сейчас хватит ума, вернее, его полного отсутствия, чтобы молча повыкидывать из окон всех, кто попробует ему помешать приходить в себя. По его вопросам Максимов понял, что в общих чертах Гаврилов в курсе происшествия, значит, круги по воде уже пошли. Очевидно, краснознаменная московская милиция уже который час дружно стоит на ушах. — Замять удастся? — спросил он. |