Книга Оружие возмездия, страница 11 – Олег Маркеев

Распластался на земле, затравленно осмотрелся по сторонам. Мина перебила передний мост БТРа, он беспомощно уткнулся носом в дорогу, развалив в стороны колеса. Гусеницы скребли по дороге, все глубже утопая в мягкой земле. В кузове остались живые, и они уже пришли в себя. Кто-то дал очередь из крупнокалиберного пулемета. Пока не прицельно, просто чиркнув пунктиром трассеров по опушке. С грохотом отлетела дверца кабины, и кто-то, как и Руст, кувырком вывалился наружу.

«Только бы продержаться, только бы продержаться», — стучало в голове в такт лихорадочно бьющемуся сердцу.

Вскочил, уперся грудью в капот «хорьха», изготовился к стрельбе. В воздухе промелькнул какой-то круглый предмет, по дуге пролетел над дорогой и упал точно в кузов броневика. Руст рухнул на колени. Взрыв был такой силы, что от ударной волны вздрогнуло черное тело «хорьха». От гранаты сдетонировал боекомплект.

Руст понял, что остался один. Никого в БТРе и вокруг него в живых уже нет. Он не первый год был на войне и потому не верил в чудеса. Надо было уносить ноги, пока не поздно. К черту очкарика. С ним верная смерть, а в одиночку Руст еще сможет отбиться и дождаться подмоги. Только бы успеть перемахнуть кювет и пробежать метров сто в поле.

Он развернулся и тут заметил, что прямо на него несется черная фигура. Руст вскинул автомат, готовясь перерезать пополам человека, успевшего приблизиться почти вплотную. А дальше произошло невероятное.

Одним ударом ноги человек вышиб магазин из автомата и толкнул затворный крючок, каблуком расплющив пальцы Русту. Патрон вылетел из патронника, и автомат превратился в бессмысленную железку. Руст взвыл от отчаяния, осознав, что брать его будут живым, рванулся вперед, но черная фигура нырнула вниз. И сразу же жесткий удар под пятки подсек ноги Руста, он взвился в воздух и грузно рухнул вниз, ударившись затылком о подножку машины.

Темнота…

С первого же взгляда Максимов понял, что немец на заднем сиденье не жилец. Шальной осколок, войдя в спину, на вылете разворотил грудь чуть ниже правой ключицы. Немец еще сипло дышал сквозь оскаленные зубы, но глаза за толстыми стеклами очков уже мертво смотрели в одну точку и никак не реагировали на свет фонарика.

— Твою мать… Перестарались! — в сердцах выругался Максимов.

Глубже протиснулся в салон, распахнул пальто на груди немца, руки сразу же сделались липкими от крови. Нашарил во внутреннем кармане документы. Посветил фонариком. Так и есть, герр оберштурмбанфюрер Рейнхард Винер собственной персоной. Но как язык, уже не представляющий никакой ценности.

Оставался еще портфель на коленях у немца. Максимов распахнул его, наскоро просмотрел содержимое. Карт не было, только папки с бумагами и толстая тетрадь в дорогом переплете.

В тусклом свете фонарика на пальце у немца блеснуло кольцо. Тотенкопфринг [12] .

«Ты смотри, какие мы важные, — подумал Максимов. — А с виду — книжный червь».

Он уже знал, каким способом отправит в Валгаллу герра Винера.

— Как второй? — Максимов вылез из салона «хорьха».

— Дышит, — отозвался Якут. Поднял перемазанное грязью лицо, хитро блеснул раскосыми глазами. — Ловко ты его, командир, уделал. Как в цирке.

— Скрути как следует. — Максимов пропустил комплимент мимо ушей, не до того сейчас.

— Уже сделал. Смотри, какой красавец.

Якут перевернул немца на спину, шире распахнул на груди пятнистую куртку. На кителе тускло светился Железный крест и Штурмовой значок.

— Сойдет. — Максимов уже смирился с мыслью, что самого крупного зверя они живьем не взяли. — Так, хватай его — и к лесу.

— Угу, — буркнул Якут, но даже не встал с колен. Кивнул вправо, откуда нарастал стрекот мотоцикла.

«Он прав, — подумал Максимов. — Не ровен час, жахнет из пулемета тот, что в коляске. Зацепит сдуру, мучайся потом с раненым».

Словно уловив мысли командира, от опушки хлестко, как удар кнута, рванули два выстрела. Это Ворон поймал в прицел мотоцикл и разом оставил без работы группу прикрытия. Одна пуля пулеметчику, другая — водителю. Судя по надсадному реву, тут же захлебнувшемуся, неуправляемый мотоцикл завалился в кювет.

— Ходу, Якут! — скомандовал Максимов.

Якут рывком взвалил немца на спину и резво побежал на полусогнутых ногах. Росточку он был невеликого, метр с кепкой, но силы просто необыкновенной.

— Отходим! — крикнул Максимов двоим, что потрошили трупы у чадившего едким дымом БТРа. Документы, личные вещи, письма и всякая всячина из карманов убитых перекочевывала к разведчикам.

Максимов протиснулся внутрь салона «хорьха». Труп водителя не давал откинуть переднее сиденье и добраться к заднему, приходилось тянуться, грудью налегая на подголовник. Отто Винер уже затих, свесив голову на грудь. В складках пальто на коленях блестела кровь. Максимов втиснул под бедро немца лимонку, осторожно выдернул кольцо. Теперь любой, кто потревожит тело, ослабит нажим на чеку гранаты и через три секунды присоединится к Винеру.

— До встречи в Валгалле, герр Винер! — прошептал Максимов.

Выбрался наружу. В ушах еще звенело от пальбы и взрывов, но он отчетливо различил надсадный рев движков, без прогрева запущенных на полные обороты. В поместье уже подняли тревогу, и до взвода СС лихорадочно грузилось по машинам.

Вскинул автомат и дал короткую очередь — сигнал всем группам отходить в лес.

Ветки хлестали по плечам и лицу Уже не было сил уворачиваться. Люди дышали загнанно, с надсадным сипом.

— Бежать, звери, бежать! — через шаг выдыхал Максимов. — Кто встанет, убью.

Настало время стать жестоким, холодной яростью, как плетью, подстегивать бегущих на последнем дыхании людей. По себе знал: сейчас единственным желанием всех было упасть, уткнуться горячим лицом в мокрую траву, шершавым языком слизать холодные капли и больше не вставать. Но это верная смерть. Еще более мучительная, чем изнуряющий бег. Поэтому — бежать, прикусить губы до крови и бежать.

Прошел час, после того как за спиной, у развилки дорог, ухнул взрыв — тревожная группа немцев нарвалась на мину Краба. А немного спустя прогремел другой взрыв, слабее и глуше. Это кто-то полез в «хорьх» и потревожил гранату, оставленную Максимовым.

Он был уверен, что о налете доложили по команде и кто-то в штабе уже обводит карандашом Таплауский лес, в который ушла группа. Очень скоро на дорогах появятся машины, заслоны перекроют пути вероятного движения группы, а наутро лес наполнится лаем собак — отряды егерей станут прочесывать квадрат за квадратом. Единственный шанс вырваться из кольца — бежать, перекрывая все нормативы, выжимая из тела все и еще в два раза больше, чтобы оказаться за чертой, проведенной штабным офицером на карте. Чтобы уйти от верной смерти, нужно совершить нечеловеческое усилие на грани самой смерти, И Максимов гнал своих людей, хотя у самого сердце уже было готово взорваться в груди.