Книга Серый Ангел, страница 31 – Олег Маркеев

— Понял, не дурак, — кивнул Злобин. Семен Дорохов уже появился на парадном крыльце. Мужчиной он оказался под стать опекаемой фирме — крупный, солидный, неспешный. Не торопясь обошел клумбу, пошептался о чем-то с охранником. Отворил кованую калитку. Барышников успел сдать задом на десяток метров, чтобы выйти из поля зрения камеры наблюдения. Дорохов, заметив это, кивнул одобрительно и враскачку пошел к «жигуленку».

Когда он пролез сел в салон, воздух сразу же наполнился ароматом дорогого табака и одеколона. Он критически осмотрел обшарпанное нутро «жигуленка» и сел, не касаясь спиной спинки заднего сиденья.

— Знакомься, Сеня. — Барышников сразу же переадресовал его Злобину. — Андрей Ильич Злобин. Генеральная прокуратура.

Дорохову представляться нужды не было, на лацкане хорошо сшитого костюма болталась пластиковая визитка с указанием фамилии и должности.

— Слушаю вас, Андрей Ильич. — Дорохов в отличие от дурочки секретарши сразу же взял нужный тон. — В чем проблема?

Злобин развернулся, чтобы лучше видеть собеседника. Считал его отчество по визитке.

— Проблема в том, Семен Леонидович, что мне так нужно увидеть вашего шефа, что через десять минут я бы вызвал группу силового обеспечения и снес бы эти ворота к чертовой матери. Холеное лицо Дорохова сразу же напряглось. От носа к уголкам губ проступили острые морщинки.

— Так все серьезно? — спросил он, тщательно контролируя голос.

— Генеральная прокуратура само по себе серьезно, — дожал Злобин.

Дорохов почему-то посмотрел на фирменные штандарты, весело хлопающие на осеннем ветру. Как показалось Злобину, в его глазах на секунду мелькнула смертная тоска.

— Есть шанс разрулить ситуацию? — собравшись, спросил он.

— Лишней крови мне не надо. Но в воспитательных целях отшлепать вашего шефа придется. — Злобин достал из кармана повестку, неудобно скрючившись, черкнул на ней несколько строчек. — Передайте шефу лично в руки. Через сорок минут жду в Останкинской прокуратуре. А на словах можете передать…

— Я догадываюсь, — остановил его Дорохов. Повестку убрал в нагрудный карман. — Что-нибудь лично для меня будет? В порядке взаимной информации.

Злобин покосился на Барышникова, индифферентно барабанящего по рулю.

— Ваш шеф проходит свидетелем по делу о смерти гражданина Мещерякова. На допросы являться отказывается, чем портит кровь мне, а себе осложняет жизнь.

— Это для меня не новость. Новое, что в дело вмешалась Генеральная.

Плата за дружбу показалась Дорохову мизерной, чего он и не собирался скрывать.

Барышников завозился, с трудом развернулся.

— С твоего разрешения, Андрей Ильич, — обронил он. И, не дождавшись разрешения, сразу же обратился к Дорохову: — Мы с тобой старые друганы, Сеня. Чисто по дружбе, без протокола ответь: ты для шефа грязную работу не делал?

— Что я, идиот? — неподдельно возмутился Дорохов.

Злобин, сначала опешивший от неожиданности, быстро сориентировался и подхватил:

— Тогда по дружбе, Семен, советую: узнай, кто ее делает. Рано или поздно вопрос этот я задам под протокол. Со всеми вытекающими последствиями. Хотелось бы, чтобы ответ ты знал заранее.

Румянец сытой, бесхлопотной жизни медленно. сошел с лица Дорохова.

— Вот, значит, как, — прошептал он.

— Кандидаты есть? — тут же влепил вопрос Злобин.

— Иными словами, кого я подозреваю в совершении особо тяжких преступлений? — криво усмехнулся Дорохов. — Такими данными не располагаю, иначе давно бы проинформировал все заинтересованные ведомства.

— Сеня, тут все свои, — осадил его Барышников. — Что ежом топорщиться? Верю, что из твоих качков никто не подпишется. Да и не допустил бы ты такого. А на стороне у него контакты Должны быть. С мафией же связан наверняка.

Дорохов на несколько секунд закрыл глаза, так, очевидно, ему было легче прокачивать информацию.

— С отморозками связываться себе дороже. Потом не откупишься. А шеф жадный до безумия, — тихо начал он. — Присмотрюсь-ка я получше к его личному телохранителю. Он не в моем штате, шеф платит ему из своего кармана.

— Значит, к тебе никаких претензий, — подсказал Злобин. — Как зовут личного?

— Шевцов Иван. Для своих — Доктор.

— Из блатных? — уточнил Злобин.

— Нет, что ты! Шеф синих на нюх не переваривает. Боится. Он же из фарцы в люди выбился, а воры таких ни во что не ставят. Из спецназовцев Шевцов. Позывной у него такой был — «Доктор».

— После Чечни не оклемался? — спросил Барышников.

— Хуже. Ровесник шефа, тридцать с хвостиком, и полжизни провоевал.

— Ну, ежели он себя до сих пор Доктором величает… — Барышников покачал головой. — Тяжелый случай.

— Не то слово, — тяжко вздохнул Дорохов. — Ладно, разберемся. Пойду я, мужики. Злобин первым протянул ему руку:

— Рад был познакомиться, Семен.

— Взаимно, Андрей. — Дорохов наскоро пожал руку Барышникову. — А с тебя, злыдень, стакан!

— Что мы, нищета, пьем, вам и предлагать-то совестно, — отшутился Барышников. — Перемрете с отвычки, кто деньги для страны зарабатывать будет?

Дорохов коротко хохотнул и выбрался из машины.

Барышников проводил взглядом его крепко сбитую фигуру, пока Дорохов не скрылся в калитке.

— Вот она, жизнь, Андрей Ильич. Кого приблизил, тот и сдаст, — философски изрек он.

Повернул ключ зажигания. Двигатель «жигуленка» недовольно заскрежетал, чихнул, но завелся.

В переулке показался серый «опель», сбавив скорость, проехал мимо.

— Опоздали, ребятки! Совсем мышей не ловите, — с усмешкой послал вслед «опелю» Барышников.

— Думаешь, по наши души? — насторожился Злобин.

— Уверен. Мои ребятки пасут их бригаду с утра и ни разу не засветились. А эти даже номера не меняют. Вот они, гаврики, все здесь.

Барышников снял с подставки блокнотик. Показал Злобину верхний лист. Каракулями, но вполне читаемо на нем стояли цифры в столбик.

Среди шести номеров машин значился и опелевский.

Старые львы

Срочно

т. Салину В.Н.

Зафиксирован контакт объекта «Ланселот» с руководителем службы безопасности ФИК «Самсон» Дороховым С.Л.

Аудиозапись беседы и установочные данные на Дорохова с курьером направляю в Ваш адрес.

Владислав

* * *

Многие ищут себя всю жизнь, да так и не находят. Сдаются и становятся тем, кем хотят их видеть, чем получилось, короче — ничем.

Фаддей Самсонов сделал себя сам, под себя, любимого. Он очень рано понял, что его талант — делать деньги. Любые и буквально из всего. Иногда казалось, что выстави он в окно руки — и через минуту небеса прольются золотым дождем и к ладошкам прилипнут червонцы.