Онлайн книга «Дигитал»
|
Старательно ставя стопы «елочкой» и покачивая костлявым тазом, как топ-модель на подиуме, она двинулась к подругам. — Курятник без петуха, — проворчал бармен. — Ты «Нау» любишь? Ронин чуть наклонил голову. — Наш человек, — удовлетворенно улыбнулся бармен. Из динамиков ударили первые аккорды, трепещущие и неровные, как спазмы подранка, обречено падающего в камыш. «Когда они окружили дом, И в каждой руке у них был ствол Он вышел в окно с красной розой в руке И по воздуху просто пошел. И хотя его руки были в крови, Они светились как два крыла И порох в стволах превратился в песок, Увидев такие дела. Воздух выдержит только тех, Только тех, кто верит в себя Ветер дует дует только туда, куда прикажет тот, Кто верит в себя.» [42] Ронин почувствовал, как под сжатыми веками набирается жгучая влага. Эш медленно развела руки в стороны. Разжала пальцы. Громко цокнули об бетон упавшие пистолеты. Один подпрыгнул и свалился за край плиты. Спустя четыре удара сердца раздался гулкий удар железа о железо. — Do realy you want to quit? — пропела Эш дурацким голоском героини хентай. — Yes or no? Ронин не ответил. Пальцы соскользнули с рукояти кинжала. — Ye-e-es! — по-птичьи вскрикнула Эш. Она взмахнула руками, взвилась в высокий прыжок, на мгновенье зависла в пустоте, словно легла на воздух, ломко сложилась, как прыгун в воду, громко хлопнули полы плаща, и… «Воздух выдержит только тех, Только тех, кто верит в себя Ветер дует только туда, куда прикажет тот…» Ронин поднес стакан к губам. Запрокинул голову. Жидкий огонь потек в горло. Угли, что жгли сердце, полыхнули бесцветным, яростным пламенем. Вытопили из глаз жгучую влагу. Он сдавленно выдохнул, облизнул обожженные губы. Украдкой промокнул уголки глаз. — Во, опять «чехи» дом взорвали. Отморозки, блин… Ронин повернулся к экрану телевизора. Поверх фотографии развалин клуба «Стеллаланд» в левом верхнем углу налепили портрет бородача в камуфляже. Закадрового текста Ронин не услышал из-за громкой музыки. Следом пошло интервью с сердито смотрящим в камеру мужиком прокурорской наружности. «Следователь Генеральной прокуратуры Злобин А. И.», — промелькнула «бегущая строка». Злобин, судя по мимике и артикуляции говорил что-то резкое и нелицеприятное. Репортаж закончился. Камера показала студию, в которой четыре политика, сидя в инквизиторского дизайна креслах, разом сделали умные и озабоченные лица. В углу кадра замер столбик номеров телефонов студии и адрес веб-сайта телекомпании. В углу на диване закудахтали, а потом визгливо заржали мамашки. Бармен нервно цыкнул зубом. Ронин поболтал остатки виски в стакане. Медленно, одним тягучим глотком влил в себя. Прикурил сигарету. Глубоко затянулся. Подождал, пока дым впитает спиртовые испарения, жгущие небо, выдохнул струю в потолок. В голове заиграли на серебряных скрипочках сверчки. Он сделал еще две затяжки, расплющил окурок в пепельнице. Переложил сумку себе на колени. Бармен, привычным движением полируя стаканы, искоса бросал на Ронина настороженные взгляды. — Где тут у тебя Интернет, Арнольд? — спросил Ронин. Бармен, не скрывая удивления, уставился на него. Крякнул. — Ну ты даешь… Вон дверь. — Он кивнул влево от стойки. — Слышишь, розовые слоны топочут? Так это и есть интернет-салон. — А при чем «розовые слоны»? — Так молодняк теперь жопы отъедает сникерсами — во! — Бармен как рыбак развел руки, показывая размер. — Что пацаны, что писюхи. Жиры розовые свесят из-под маек и гоняются друг за другом. — Там? — с сомнением спросил Ронин. — Ага! Нам этот слонятник управа за лицензию на спиртное навязала. Типа, забота о подрастающем поколении. Мы им отдельный вход сделали, чтобы перед клиентами не мелькали. Они его в одиннадцать закрывают и тусуются всю ночь. Я через эту дверь захожу иногда, по ушам самым непонятливым надаю — и все. Чем они там занимаются, не мое дело. Правило одно — шмаль не курить и презервативы в толчок не бросать. Остальное их родителей забота. Правильно я рассуждаю? — Более чем. — Повторить? — Бармен указал глазами на бутылку. — Чуть позже. Ронин спрыгнул с табурета. Мельком бросил взгляд на экран. Страсти в студии накалились до предела парламентской этики. По заднику студии ползли строчки чата. * * * Ронин шагнул в виртуальный мир «розовых слонов». В салоне решили обойтись без верхнего света. По стенам играли призрачные отсветы работающих мониторов. В полумраке, как в крысиной норке, кипела своя, непонятная чужакам жизнь. Скользили неясные тени, всплывали и пропадали овалы лиц. Слышался топот, писк колесиков кресел по ковролину, из динамиков выплескивалась сэмплированная компьютерная музыка, крики, стоны, зубодробительные удары, канонада выстрелов и гул моторов. Детки играли. И матерно комментировали происходящее. Ронин прошелся по коридорчику, заглядывая в комнаты. Всюду гурьбой и поодиночке у горящих мониторов в разной степени азарта заходились полуночные геймеры. Возраст по голосам определить было сложно. По лексике — бывалые мужики. Мат на мате, вместо знаков препинания тоже мат и чуть-чуть сетевого слэнга. Горели огоньки сигарет. Под потолком плавали думные пласты тумана. Из приоткрытой узкой двери сочился яркий свет. Ронин мимоходом заглянул в щель. Успел разглядеть эпизод сценки, после которой надо было следовать правилу не бросать использованные контрацептивы в унитаз. В стеклянной коробке с надписью «Сисадмин» тоже целовались. Барышня, жирок, действительно, двумя складками свисал над поясом, оседлала худосочного паренька, крепко держала его запрокинутую голову и, как эскимо, облизывала шею. Ронин успел ознакомиться с прейскурантом и правилами, распечатки скотчем прилепили к стеклу. Особенно умилил пункт пятый: «Ругаться матом запрещено. Пойманный будет выгнан из салона без возврата остатков неизрасходованной оплаты». Девчонка активнее заелозила по бедрам сисадмина и так вцепилась ему в губы, что Ронин решил вмешаться, пока парню не съели пол лица. Он постучал по стеклу. Никакого эффекта. Тупой носок армейского ботинка, врезавшись в переборку, произвел нужный эффект. Распаленная девчонка замерла, как застуканная на месте преступления кошка. Из-за ее растрепанных волос показалось лицо администратора. |