Онлайн книга «Удар молнии»
|
— Убирайтесь! — И напомнил: — Чтобы сегодня вас больше не видел! Мы не заставили себя долго упрашивать, выскочили на улицу, чуть не врезались лбами в поставленный вплотную ко входу «Рафик», за рулем которого сидел «сутенер», и рванули вокруг здания бывшей «стекляшки», спеша углубиться во дворы, где я оставил «Паджеро». «Манекенщица» крикнула нам вслед: — Bye! — Но я не ответил, отвлекшись в этот момент на негустые кусты, сквозь которые четко просматривались два трупа вышибал из «Катастрофы». Каждый весом не менее центнера. Максу пришлось попотеть, прежде чем он дотащил их туда. — Дурдом, правда, Слава? — заметила Алина, когда мы сели в машину. — Как в гонконговском боевике. — Ага, — ответил я и, включив дальний свет, погнал по лабиринтам двора. — Бедлам, в который мы сами себя загнали. Ментам не составит труда пройти, как коту из «Лукоморья» по златой цепочке: Лариса — Салман — папаша Салмана — информация, которую в его присутствии дал мне Рамаз, — побоище в «Катастрофе». Все стрелки в результате упрутся в Ярослава Пивцова. Сидеть мне, убогому, не пересидеть. — Да брось ты, — неуверенно пробормотала Алина. — Отмажут… Замнут… — Такое замять невозможно. Слишком сегодня мы нашумели… А, ладно. На все наплевать! Главное, успеть освободить Лару. Шлепнуть Салмана. И финиш! Алина молча нашла мою руку, переплела свои пальцы с моими, мешая переключать передачи. — Я тебя никуда не пущу, Слава. Никуда! Никогда! Я всегда буду рядом с тобой. И в жизни… И в смерти… — Брось! — Сейчас приедем домой, я достану из бара бутылку «Чивас Ригал». Ты ведь даже не знаешь, что у нас есть «Чивас Ригал» и текила. Мы напьемся и будем до утра заниматься любовью. Ведь правда? — Да, — ответил я, выруливая на бульвар Новаторов. — До утра заниматься любовью. Быть может, в последний раз! Предчувствие того, что впереди притаилось нечто зловещее и ждет не дождется, когда мы подойдем достаточно близко и можно будет вонзить в нас клыки, появилось еще на кухне. Я смотрел на застреленную Джоном посудомойку, и это предчувствие крепло внутри меня с каждой секундой, с каждым шагом, с каждым оборотом колес «Мицубиси». — Что же у нас впереди? — пробормотал я. — «Чивас Ригал». Текила. Кроватка, в которой мы забудем обо всем нехорошем. Вообще обо всем. Кроме тебя и меня. Кроме нас с тобой, Слава. «А после наступит похмелье, — думал я, обгоняя длинную вереницу фур с эстонскими номерами. — И это похмелье будет ужасным. Оно обретет вид разъяренных бандитов. Или безжалостных ментов. Оно опрокинет нас. Подомнет, подчинит нас себе… — Я громко скрипнул зубами и сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Наплевать! Главное — успеть освободить Лару! И замочить Салмана!» — Слава, может, я поведу? — предложила Алина. — Какой-то ты… — Все хорошо, милая девочка. Нам надо успеть. — Я утопил педаль газа. Стрелка спидометра прыгнула к отметке «160». «Мицубиси», гудя по асфальту широкой резиной, жадно подминал под себя ночной проспект Народного Ополчения. — Нам надо успеть. И мы успеем. А потом можно и на погост. — Я зыркнул глазами направо. Алина, чуть приоткрыв рот, испуганно таращилась на меня. — Не беспокойся, моя хорошая, я еще не свихнулся. Не время для этого. Потом, пожалуйста! А сейчас нам надо успеть! * * * Мартин помолчал, пошуршал чем-то возле трубки, — наверное, разворачивал очередную конфету — и задал дежурный вопрос: — Как настроение? — Наипаршивейшее, — не стал я кривить душой. — Брось! Скоро все образуется. Ребята добрались нормально. Передают привет… Слава, ложись отдыхать. Завтра очень насыщенный день. И выброси из головы все дурные мысли. А то, сдается мне, они тебя чуть-чуть придавили. — Договорились, выброшу. До свидания. — До свидания, Слава. «И совсем не чуть-чуть. — Я отключил телефон и бросил его на диван. — Придавили так эти мысли, что не вздохнуть и не охнуть. И никуда их не выбросить…» — Вы надолго? Алина застегнула на Баксе ошейник, ответила: — Нет. Туда и обратно. Куплю в «ночном» свежей булки. — И выскочила за дверь. На лестнице стукнули дверцы лифта. Сдалась ей эта булка! Даже не сняв кобуры, я прошел к бару, достал оттуда бутылку виски и высокий бокал. В какой-то момент испугался, что это послужит началом запоя, но потом решил: «Наплевать!» Опять это страшное «Наплевать». Я что, поставил на себе крест? Я сдался? Ослаб настолько, что спешу поднять лапки кверху и поклясться на Библии не оказывать никакого сопротивления? Доживаю свои деньки, укутавшись, словно в тогу, в транспарант с огромной надписью «Наплевать!» Неужели со мной все, действительно, так паршиво?.. Когда вернулась Алина, я, уже слегка пьяный, стоял под душем, щедро плескал в бокал золотистое виски и скупо разбавлял его прямо из-под крана водой. Опрокидывал залпом в себя, и снова плескал, разбавлял, опрокидывал… — Нет. Так мы не договаривались. — Алина решительно забрала у меня бутылку и поставила ее в шкафчик с шампунями. — Я буду сама выделять тебе, сколько надо. — Она стянула с себя вечернее платье, в котором была в ресторане, выскользнула из прозрачных кружевных трусиков. Потом заметила на мне следы бурной ночи с Татьяной и рассмеялась. — Твоя жена, случаем, не садистка? Или ты мазохист? Тебе вчера удалось хоть немного поспать? — Немного, — пробурчал я и, стоило Алине юркнуть в джакузи и жадно прилипнуть ко мне, грубо вырвался из ее объятий. — Извини. Иду баиньки. Отложим все до утра. Считай меня импотентом. — Я натянул банный халат, достал из шкафчика «Чивас Ригал». — Али-и-инка! Слышь, извини! Она стояла ко мне спиной и сосредоточенно намыливала мочалку. Потом обернулась: — Ну и пожалуйста. Не очень-то надо, мистер секретный агент. — И пробормотала чуть слышно, так, что я с трудом разобрал сквозь шум воды: — Не нравится мне все это. Ой, как не нравится! Какое-то дурное предчувствие… Вот так! И у нее дурное предчувствие. Которое ее никогда не обманывает. Я прошел в спальню, обильно хлебнул прямо из горлышка и, даже не сняв халата, свернулся калачиком под одеялом. И принялся с ужасом ждать, когда на меня навалится видение мертвой посудомойки. Я был совершенно уверен, что этого избежать не удастся, но, как ни странно, вместо голубоглазой девочки с дыркой во лбу объявился мой старый добрый знакомый заяц, про которого я уже стал забывать. — Чего, не сладко, братан? — дернул он верхней губой, демонстрируя два длинных желтых резца. — Не сладко, — признался я. — Ты-то где шлялся? — Ха, — хитро прищурился заяц. — Ездил в секс-тур. В Кампучию. — Ну и?.. — Что «ну и»? Рис, печеные каракатицы… Шлюхи, конечно. Там сплошные шлюхи, братишка. Два часа — десять центов. Или пачка «Норд Стара». Супер, короче. Но хватит об этом. Давай о тебе. |