Онлайн книга «Личное дело женщины-кошки»
|
– Не волнуйтесь, Иван Сергеевич, мне понятно, что вы невиновны, сейчас вас на фото сниму, только сигару не кладите. Пусть менты приезжают, они Любку за клевету арестуют, мало ей не покажется! И точно! Увезли Ткачеву. Одно не пойму: как Нинка до правды доперла?.. Ира! Скажи, сюда сегодня Андреева приходила? С салом? Зачем ты ее пустила? Аркадий крякнул. Зайка частенько делает странные заявления, но сегодняшнее, про врагиню, натирающую куском сала полы в Ложкине, побило все рекорды глупости. Но мне на руку Ольгин пассаж, пусть уж полковник злится на малосимпатичную Галину Андрееву, чем знает, что по дому, превращая паркет в каток, ползает гигантская улитка. Как только до Александра Михайловича дойдет правда про Джульетту, он устроит скандал, Вера не останется в долгу и закатит ответную истерику. Угадайте, кого обвинят потом в разжигании войны? Кто исполнит роль козла отпущения? Верно! Дашутка!!! Пока полковника поднимали, устраивали в кресле, несли лед, мазь от ушибов, аспирин, бинты, йод, таблетки от желудочных колик, микстуру против кашля, глазные капли, активированный уголь, пластырь, валокордин, шоколадные конфеты, бутерброды с колбасой, я успела быстро сказать Мане, Вере и Ирке: – Молчите про Джулю, иначе худо будет. То ли в моем тоне звучал металл, то ли еще по какой причине, но все предупрежденные согласились, лишь Маня прошептала: – Она же по дому ползает! Он заметит улитку. – Если спрятать его очки, то не увидит, – придумала я выход из положения. – Действуем быстро. Ты берешь улитку и помещаешь ее в кладовку на втором этаже, а я тырю очечник из портфеля Дегтярева. Маня кивнула, и мы стали осуществлять задуманное. Увы, с возрастом у полковника начала развиваться близорукость. Обычно у людей возникает дальнозоркость, но Дегтярев оригинален во всем. Тщательно спрятав футляр с очками в шкаф с бельем, я прибежала в столовую и обнаружила приятеля в гордом одиночестве. Сообразив, что падение не нанесло Дегтяреву ощутимого урона, домашние разошлись по комнатам. Я решила проявить заботу и нежно спросила: – Хочешь чаю? – Угу, – сказал Александр Михайлович, – но только не зеленую бурду, а наш, родной, черный. Я схватила заварочный чайник и вставила в носик ситечко. – Паштет слишком соленый, – мирно продолжал Дегтярев, – но вкусный. Где брали? Я посмотрела на полковника и онемела. Прямо перед его тарелкой стояла масленка с витаминной едой для Джули, и Александр Михайлович самозабвенно намазывал «паштет» на кусок белого хлеба. – Ты зачем взял патэ? – пролепетала я. – А что, нельзя? – полез в бутылку Дегтярев. – Нет! – рявкнула я. – Почему? – Это не для тебя! Александр Михайлович швырнул нож на стол. – Дожили! Теперь попрекаем друг друга куском! Я что, слопал гастрономический шедевр за тысячу евро сто грамм? – Не в цене дело! – А в чем? – совсем обозлился Дегтярев. – Кому предназначался деликатес? О ком у нас так истово заботятся? Кто достоин отдельной еды? Ладно, я вообще больше не подойду к холодильнику! Буду питаться на работе в буфете. Кстати, прости, отхлебнул чайку, он небось тоже не для меня! – Успокойся, – попыталась я погасить бурю, – речь идет о калорийности. Ты же худеешь, а в паштете полно сливочного масла. – Мне надоела диета, – побагровел Александр Михайлович и вновь потянулся к масленке, – я был не прав! Вкусная штукенция, вовсе не соленая. Я вцепилась в бочоночек. – С тебя хватит. – Нет, – капризно ответил Дегтярев и выудил из масленки кусок паштета, – отлично идет с хлебушком. Хочешь попробовать? – Нет! – заорала я. – И не надо, – ухмыльнулся Дегтярев, – мне больше достанется! Я с ужасом смотрела, как полковник доедает харчи, предназначенные беременной улитке. Как его остановить? Сказать правду про состав замечательного закусона? Это невозможно, я не готова попасть в эпицентр циклона. И потом, Александр Михайлович уже слопал почти всю «вкусняшку», ему станет плохо, и мы ночью поедем в больницу! Придется молчать, очень надеюсь, что витаминчики не нанесут урона здоровью Дегтярева. Хотя, если вдуматься, ничего страшного нет. Маруся ездила в Таиланд и рассказывала, что местное население с завидным аппетитом ест жареных кузнечиков, засахаренных гусениц и тараканов в кляре. Дегтярев заглянул в пустую масленку. – Все, – с легкой досадой констатировал он, – купите еще такой! – Непременно, – пообещала я. И тут зазвонил телефон. – Кто это? – изумился толстяк. – На дворе почти ночь! Я схватила трубку. – Алло! – Позовите Дарью, – попросил взволнованный женский голос. – Слушаю вас. – Что вы наделали! Убили меня! Я покосилась на полковника, который, взяв кружку с чаем, мирно брел к креслу у телевизора и, понизив голос, ответила: – Мертвые не способны разговаривать, если вы убиты, то не можете общаться по телефону. Значит, пока вы живы, представьтесь, пожалуйста! – Не узнали меня?! – Нет! – Меня??? – Именно так. – Немыслимое дело! Сделала гадость и в кусты! – Я хочу предупредить, что наш номер поставлен на прослушку, если вы продолжите глупую беседу, через некоторое время к вам явится милиция, – пригрозила я, понимая, что стала жертвой телефонного хулиганства. Встречаются порой люди, которые, маясь от безделья, набирают наобум номера и издеваются над собеседниками. – Дашенька, – завсхлипывали в трубке, – извините за резкость. Но вы меня без ножа зарезали! Ну кто просил вас про анализ крови говорить? Неужели вам нужны доказательства? – Елена Сергеевна? – изумилась я. – Это вы? – Ну конечно, солнышко! – Что случилось? – Умоляю, приезжайте! |