Онлайн книга «Личное дело женщины-кошки»
|
Я подавила смешок, жаль, что подчиненные не могут видеть сейчас грозное начальство. Ей-богу, полковник чрезвычайно хорош в розовой пижаме с вышитыми зайчиками. Интересно, о чем думал модельер, создавший такой наряд для сна? Наверное, он предназначал его для маленьких девочек. Вот только где он видел малышек шестьдесят второго размера? И кто купил сей уютный костюмчик Дегтяреву? Александр Михайлович сам не ходит по магазинам. Полковник некапризен, надевает то, что ему дают, и редко спорит по поводу шмоток. – Ты зачем меня разбудила? – простонал толстяк. – Уже семь пробило, ты на работу опаздываешь! Дегтярев со стоном упал на подушку. – Я заболел! Останусь сегодня дома. – Что случилось? – испугалась я. Несмотря на уже не юный возраст, полковник не имеет хронических недугов. Да, он обзавелся толстым животом, лысиной, стал плохо различать расположенные вдали предметы и приобрел привычку брюзжать по любому поводу, но в остальном Александр Михайлович даст сто очков вперед молодым. И он ненавидит врачей! На ежегодную диспансеризацию Дегтярев идет лишь после взбучки от генерала, а если к полковнику прицепилась простуда, он ни за что не ляжет в постель. У Александра Михайловича есть свои методы борьбы с напастью. Он берет стакан водки, кладет в него две столовые ложки горчицы, перчит «огненную воду», одним махом заливает в себя «коктейль», заедает его бутербродом из черного хлеба, сала и соленого огурца, а потом идет спать. Не советую никому из вас повторять сей фокус. Когда моя лучшая подруга Оксана, хирург по профессии, увидела «микстуру», ее чуть паралич не разбил от ужаса. – Ты не доживешь до утра! – закричала она, пытаясь отнять у Александра Михайловича волшебное пойло. – Спокойно! – ответил приятель. – Меня в армии сержант этому научил. Действует безотказно. С тех пор прошло несколько лет, но Александр Михайлович продолжает употреблять перцовку с горчицей и, что самое потрясающее, наутро вскакивает бодрым и здоровым. Понимаете теперь, почему я забеспокоилась, услыхав про желание Дегтярева провести день в постели? – Немедленно говори, что у тебя болит? – затормошила я его. – Голова? Сердце? – Мне плохо, – проныл Дегтярев. – Постарайся описать симптомы! – не успокаивалась я. – Мне мерзко! Дай лекарство. – Сначала надо определить, что у тебя болит, а уж потом глотать пилюли! – Дай аспирин! – У тебя температура? Вроде нет, – пощупала я лоб Дегтярева, – послушай, а что это за пятна на твоем лице? – Не знаю, морда чешется, – признался Дегтярев, – и на руках тоже появились! – Насморк есть? – Немного. – Горло болит? – Да. – Голова? – Да. – Живот? – Тоже. – Так не бывает, все одновременно болеть не может, давай постараемся определить причину! Несмотря на недуг, Дегтярев не упустил случая поспорить. – Ты не права. Если человек попал под поезд, то у него все болит. – Но это не твой случай, – начала я злиться, – хватит капризничать, а то вызову «Скорую помощь» с капельницей. Полковник заполз под одеяло. – Знаешь, – неожиданно признался он, – мне сегодня привиделась дикая вещь. – Кошмар? – Ну… лежу я вечером, бессонницей маюсь, весь чешусь, вдруг… нет, ты не поверишь! – Говори! – Ты сочтешь меня идиотом, – мямлил полковник. – Ничего, я привыкла к твоим глупостям. Полковник с подозрением посмотрел на меня. – Пообещай, что никому не расскажешь? – Буду молчать как истукан. – Вчера около двух часов ночи дверь в спальню приоткрылась, и вошла подушка. – Подушка? – Такая странная, углом вверх, темно-коричневая. Я прикусила губу. Значит, Джульетта заглядывала к Дегтяреву, впрочем, это было ясно раньше, улитка оставила скользкие следы на паркете. – Медленно так погуляла, – дрожащим голосом сказал Александр Михайлович, – и на кровать полезла. Я хотел очки нацепить, чтобы разглядеть ее. Согласись, у нас дома нет живых подушек, но очки куда-то делись! Так их и не нашел. – Наверное, у тебя поднялась температура и начался бред. – Полагаешь? – Конечно, – смело заявила я, – а пятна – это аллергия. – На что? – Ты вчера ел паштет из масленки! – Очень вкусный, похоже, из морепродуктов. – Вот! Твой организм дал на него отрицательную реакцию. Надо слопать супрастин, тавегил, кларитин и забыть о паштете. Сейчас принесу таблетки, у нас непременно что-нибудь найдется. Не дожидаясь ответа Дегтярева, я побежала вниз, но, прежде чем начать рыться в аптечке, велела Ирке: – Очень тихо найди Джульетту и запри ее в комнате у Веры. – Как ее туда засунуть? – задала идиотский вопрос домработница. – Молча! – Она меня не послушает! Со слизнем не договориться! – Я тебя не прошу вести с ней беседы! Хватай улитку и неси к Рыбалко. Ирка отшатнулась. – Брать эту гадость? В руки? – Ну не в ноги же! – рассердилась я. – Никогда! – отрезала домработница. – Дарь Иванна, простите, но я не могу! Вы меня знаете! Я любые ваши капризы выполняю, даже в библиотеке со шкафов пыль сметаю, хотя ничего дурее и не придумать. Одну полку обтрясешь, пыль мигом на другую перелетит. Но раз велено – я делаю. А со слизнем не могу! – Ладно, – сдалась я, – ты его просто отыщи и мне скажи. Ирка кивнула, я выхватила из ящика упаковку пилюль и понеслась к Дегтяреву. В спальне его не было, я поскреблась в дверь ванной. – Эй! Ты как? |