Онлайн книга «Полиция»
— Да? — Одевайся и поезжай в Котельную. Найди прокурора, который может выдать разрешение оператору мобильной связи отслеживать телефон Арнольда Фолкестада. Затем проверь, с каких номеров сегодня вечером звонили Трульсу Бернтсену, хорошо? А я пока попрошу Бельмана дать нам в распоряжение «Дельту». Договорились? — Да. Я… мы… в общем, понимаешь… — Это важно, Бьёрн? — Нет. — Хорошо. Харри прервал связь, и в эту минуту в дверь вошел Карстен Касперсен. — Я нашел йод и вату. И пинцет. Так что мы можем вытащить осколки. — Спасибо, Касперсен, но эти осколки пока поддерживают меня в рабочем состоянии, поэтому просто положи все на стол. — Но, черт, ты… Харри вытолкал протестующего Касперсена из кабинета и набрал номер Бельмана. Через шесть гудков ему ответил автоответчик. Харри выругался. Поискал в Интернете Уллу Бельман и нашел номер их стационарного телефона в Хёйенхалле. В трубке немедленно раздался мягкий мелодичный голос, назвавший фамилию Бельман. — Это Харри Холе. Ваш муж дома? — Нет, он недавно ушел. — Это очень важно. Где он? — Он не сказал. — Когда… — Он не сказал. — Если… — …он появится, я попрошу его перезвонить вам, Харри Холе. — Спасибо. Харри повесил трубку. Он заставил себя сидеть и ждать. Ждать, положив локти на стол, опустив голову на руки и прислушиваясь к падающим на листки непроверенных студенческих работ каплям крови. Он считал их, как секунды. Лес. Лес. В лесу не ходит трамвай. И еще акустика, как будто он находится на улице, а не в помещении. Когда Харри в тот вечер позвонил Арнольду Фолкестаду, Арнольд сказал, что он дома и уже лежит в кровати. А Харри Холе прекрасно слышал на заднем фоне звук проезжающего поезда метро. Конечно, Арнольд Фолкестад мог соврать о своем местонахождении по относительно невинным причинам. Из-за встречи с дамой, которую он хотел оставить в тайне, например. И время звонка Харри могло случайно совпасть с тем временем, когда молодая девушка была выкопана из могилы на кладбище Вестре-Гравлюнд. А совсем рядом с кладбищем проходит наземная линия метро. Случайность. Но ее было достаточно, чтобы на поверхность всплыло и другое. Статистика. Харри еще раз взглянул на часы. Он подумал о Ракели и Олеге. Они дома. Дома. Там же, где должен быть и он. Где ему следует находиться. И где он никогда не будет. Не совсем, не до конца, не так, как ему хотелось бы. Потому что это правда, в нем этого нет, а есть нечто совсем другое, похожее на бактерию, пожирающую его плоть и все остальное в его жизни. То, с чем даже алкоголь не мог полностью совладать, то, чему Харри после всех этих лет не мог дать определения. Он знал только, что похожее имелось и в Арнольде Фолкестаде. Императив настолько сильный и всеобъемлющий, что он не способен защитить то, что уничтожал. И вот — наконец — Катрина позвонила. — Несколько недель назад он заказал довольно много хирургических инструментов и хирургический костюм. Для того чтобы это сделать, не требуется специального разрешения. — Еще что-нибудь? — Нет, вроде бы он не так часто выходит в Интернет. Даже кажется, что он осторожничает. — Еще что-нибудь? — Я ввела в поисковик его имя и названия полученных им травм, чтобы посмотреть, не замешан ли он в чем-нибудь. И обнаружила историю болезни многолетней давности. Оказалось, это история его болезни. — Вот как? — Да. Его положили в больницу с травмами, которые врач определил как травмы от ударов, однако сам пациент утверждал, что получил повреждения, упав с лестницы. Врач считает это невозможным, ссылаясь на обширные повреждения по всему телу, но пишет далее, что пациент — полицейский, поэтому он сам должен решить, стоит ему или нет обращаться с заявлением в полицию. И еще он пишет, что колено вряд ли полностью восстановится. — Вот почему он хромает. Что насчет мест преступлений палача полицейских? — Тут я не обнаружила никакой связи. Кажется, во время работы в Крипосе он не расследовал ни одно из первоначальных убийств. Напротив, я нашла связь между ним и одной из жертв. — Да что ты? — Рене Калснес. Сначала просто всплыло его имя, а потом я запустила комбинационный поиск. Эти двое много общались. Фолкестад платил за авиабилеты за границу для обоих, на них обоих зарегистрированы двухместные номера и апартаменты в разных европейских городах. Еще драгоценности, которые Фолкестад вряд ли носил, но покупал в Барселоне и Риме. Короче говоря, кажется, что эти двое… — …были любовниками, — договорил за нее Харри. — Я бы даже сказала, тайными любовниками, — ответила Катрина. — При вылете из Норвегии они всегда сидели порознь, иногда даже летали разными рейсами. А если они одновременно останавливались в норвежских гостиницах, то всегда селились в одноместных номерах. — Арнольд был полицейским, — сказал Харри. — Он считал, что скрывать свою сущность будет надежнее. — Но он был не единственным, кто ухаживал за этим Рене и преподносил ему поездки и подарки. — Естественно. Как естественно и то, что следователям надо было раньше обратить на это внимание. — Ты слишком строг, Харри. У них не было моих поисковиков. Харри медленно провел рукой по лицу: — Может, и нет. Может, ты и права. Может быть, я несправедлив, когда думаю, что убийство педика-проститутки не вызвало бурной деятельности всех вовлеченных. — Да, ты несправедлив. — Ладно. Что-нибудь еще? — Пока нет. — Хорошо. Он опустил телефон в карман и посмотрел на часы. Одна фраза, сказанная Арнольдом Фолкестадом, не выходила у него из головы. «Все, кто не может принять удар ради правосудия, должны испытывать муки совести». Так значит, вот что Фолкестад сделал, совершив из мести эти убийства? Принял удар? И еще одну фразу он произнес, когда они говорили о том, что Силье Гравсенг, возможно, страдает обсессивно-компульсивным расстройством, при котором человек не побрезгует никакими средствами для достижения цели: «У меня есть опыт по части ОКР». Этот человек сидел здесь, напротив Харри, и совершенно очевидно говорил о себе. Бьёрн позвонил через семь минут: — Они проверили телефон Трульса Бернтсена. Ему сегодня вечером никто не звонил. — Мм. Значит, Фолкестад приехал к нему домой и забрал его оттуда. А телефон Фолкестада? |