Книга Битая карта, страница 70 – Иэн Рэнкин

— Я по поводу одного вечера, который вы не так давно провели с Рэбом Киннаулом и Рональдом Стилом…

Байерс подтвердил эту историю во всем, кроме главных подробностей. Ребус напомнил ему, как Киннаул спустился и сообщил о том, что сказала Гейл.

— Я этого не помню, — сказал Байерс. — Я к тому времени уже здорово набрался. Так набрался, что заплатил за всех троих. — Он хохотнул. — Сьюи прибег к своей обычной уловке, сказал, что на мели, а у Рэба к тому времени наличкой осталось всего каких-то десять миллионов. — Снова смешок. — Ну, видите, я цифры никогда не забываю. В особенности если речь идет о деньгах.

— Вы уверены, что не помните рассказа мистера Киннаула о том, что` он услышал от проститутки?

— Заметьте, я не утверждаю, что он ничего не говорил, я просто не помню.

Таким образом, у Ребуса было слово Киннаула против слова Байерса. Единственное, что ему оставалось теперь, — это поговорить со Стилом. Ребус мог по пути заехать к Пейшенс. Для этого пришлось бы сделать крюк, но не такой уж большой. Еще одна проблема — Кэти Киннаул. Негоже оставлять на свободе людей, которые, наглотавшись таблеток, размахивают ножом. Семейный врач, вызванный Холмсом, выслушал их историю и предложил положить миссис Киннаул в больницу на окраине города. Будут ли ей предъявлены какие-то обвинения?..

— Конечно, — раздраженно сказал Холмс. — Налицо ни много ни мало попытка убийства.

Но Ребус думал. Он думал о том, какой жуткой жизнью она жила. Думал и о тех обвинениях в воспрепятствовании следствию, которые он мог бы предъявить Гектору, Стилу, Джеку. Больше всего он думал об Эндрю Макмиллане. Он видел своими глазами, что делают с душевнобольными преступниками «специализированные больницы». Кэт Киннаул так или иначе нужно лечиться. А если она пройдет курс лечения, то какой смысл предъявлять ей обвинение в попытке убийства?

Потому он, к удивлению Брайана Холмса, отрицательно покачал головой. Нет, никаких обвинений при условии, что ее немедленно положат в больницу. Врач позвонил в больницу, после чего сказал, что на оформление бумаг уйдут считаные минуты, и Киннаул, который более или менее вернулся в нормальное состояние, на все согласился.

— В таком случае, — сказал доктор, — можно положить ее в больницу сегодня же.

Ребус сделал еще один звонок. Старшему инспектору Лодердейлу.

— Ты куда исчез, черт побери?

— Долго рассказывать, сэр.

— У тебя всегда так.

— Как прошла встреча?

— Да уж прошла. Слушай, Джон, мы предъявляем официальное объявление Уильяму Глассу.

— Что?

— Жертва под Дин-Бриджем перед смертью имела половой контакт. Судмедэксперы говорят, что пробы ДНК совпадают с пробами нашего приятеля Гласса. — Лодердейл помедлил, но Ребус ничего не сказал. — Ты не волнуйся, Джон. Мы начнем с убийства под Дин-Бриджем. Но, откровенно говоря… между нами… Как по-твоему, у тебя что-нибудь получится?

— Откровенно, сэр, между нами… Не знаю.

— Ну тогда тебе лучше поторопиться, иначе я предъявлю Уильяму Глассу обвинение и в убийстве миссис Джек. Ферри и адвокат в любую минуту начнут задавать неудобные вопросы. Мы тут как на лезвии бритвы, Джон, разве ты не понимаешь?

— Да, сэр, о да. Про лезвие бритвы прекрасно понимаю, поверьте…

* * *

Ребус не пошел к входной двери Рональда Стила — не пошел прямиком. Сначала он остановился перед гаражом и заглянул в щель между створками ворот. «Ситроен» Стила стоял на месте, а это означало, что и сам он, вероятно, дома. Ребус подошел к двери и нажал на звонок. Он услышал звон в холле. Холлы — он теперь целую книгу мог о них написать. Как я спал в холле. Как меня чуть не зарезали в холле… Он нажал на кнопку еще раз. Звонок был резкий, неприятный, не из тех, что можно не услышать.

Он позвонил еще раз. Потом подергал ручку. Дверь была заперта. Он направился к узкому газону перед бунгало и прижался лбом к окну в гостиной. Комната была пуста. Может быть, хозяин вышел из дома купить молока… Ребус подергал калитку сбоку от гаража, которая вела в сад за домом. Она тоже оказалась заперта. Он вернулся к входной калитке и остановился, оглядывая тихую улицу. Потом посмотрел на часы. Он мог посвятить этому пять минут, максимум десять. Меньше всего ему хотелось сейчас садиться за ужин с Пейшенс. Но и терять ее он тоже не хотел… Четверть часа до Оксфорд-терасс… Ну, двадцать минут максимум. Да, он все еще мог успеть туда к половине восьмого. Времени было достаточно. «Ну тогда тебе лучше поторопиться». В чем, собственно, дело? Пусть Гласс получит свою геростратову славу на крови знаменитой жертвы.

И вообще, ради чего суетиться? Не ради же того, чтобы начальство похлопало по спине, и не ради справедливости. Значит, из упрямства. Да, это, пожалуй, именно то, чем он руководствуется. На улице кто-то появился… Машина его стояла капотом в другую сторону, но он заметил фигуру в зеркало заднего вида. Не мужскую — женскую. Красивые ноги. В руках два магазинных пакета. Походка красивая, но усталая. Не может быть… Черт…

Он опустил стекло.

— Привет, Джилл.

Джилл Темплер остановилась, посмотрела на него, улыбнулась:

— Знаешь, мне сразу показалось: больно знакомое ведро.

— Тсс! У машин тоже есть чувства. — Он похлопал по рулевому колесу.

Она поставила свои пакеты на землю.

— Ты что здесь делаешь?

Он кивнул в сторону дома Стила:

— Жду человека, который не хочет со мной встречаться.

— Верю.

— А ты?

— Я? Я здесь живу. Вернее, на следующей улице, направо. Ты же знал, что я переехала.

Он пожал плечами:

— Я не знал, что сюда.

По ее улыбке нельзя было сказать, что она поверила.

— Правда-правда, — сказал он. — Но теперь я здесь и могу тебя подвезти.

Она рассмеялась:

— Тут осталось всего сто ярдов.

— Пожалуйста.

Она посмотрела на свои пакеты.

— Ладно, давай.

Он открыл ей дверцу. Она поставила на пол пакеты и втиснула между ними ноги. Ребус включил стартер. Двигатель фыркнул, чихнул и заглох. Он попробовал еще раз. Движок вздохнул, застонал, потом понял, что от него требуется.

— Я же так и сказала: ведро.

— Ты так сказала, вот она и ведет себя как ведро, — предостерегающе возразил Ребус. — У нее норов, как у чистокровного скакуна.

Но если бы пришлось состязаться на скорость с участниками соревнований «пронеси яйцо в ложке», то его машина, вероятно, пришла бы последней. Наконец они в целости и сохранности добрались до места. Ребус огляделся.

— Мило, — сказал он, глядя на дом с эркерами по обеим сторонам от входной двери.