Онлайн книга «Фейсконтроль на главную роль»
|
Но на связи оказалась Ирка. – Этта кто? – удивилась она. – Я. Говори. – А чего не по-русски отвечаете? – Повторяю французский. Что случилось? – Эта Леся вытряхнула из банок всю крупу! – начала возмущаться домработница. – Мол, червяки завелись. Взяла сито и ну шуровать! Ну не дура ли? – М-м-м, – протянула я. Может, Леся и беспардонна в своем желании навести порядок в нашем запущенном доме, но в отношении жучков она права. Иногда в банках заводится пищевая моль. – Кастрюли перешуровала, подстилку Хуча распотрошила, – перечисляла каверзы Леси Ирка. – Какую? – удивилась я, по-прежнему стоя за недвижимым трамваем. – Зеленую, клетчатую, из гостиной. Она тама шесть годов лежит, никому не мешает. Так нет, заявилась чистюля, разодрала материю и заорала: «Поролон сгнил!» – Правильно, – опрометчиво сказала я, – за столько лет наполнитель в труху превратился. – Дарь Ивана, вы на чьей стороне? – пошла в атаку Ирка. – На твоей, – заверила я. – Ковер с лестницы стащила! – Угу, – нейтрально отреагировала я. – Под подоконники с тряпкой полезла. – Ага. – Карнизы занавесочные воском натерла. – Эге. – Витек ее бойлерную чистит. – Да ну? – Купил натирку для железа, трубы полирует! – Офигеть. Они что, из дома не выходят? – Трудятся, как хомячки. Стирают, моют, полощут. – Как еноты, – поправила я. – О нет! – взвыла Ирка. – Я их не вынесу! Только енотов мне не хватало. С какого, простите, бодуна, вы их, Дарь Иванна, купили? Я посмотрела на трамвай, который до сих пор торчал у остановки, и решила напомнить Ире историю появления в Ложкине Витька и Леси. – Чистоплотная парочка – родственники Зайки. К ней и обратись с претензиями. – Я про енотов! – невпопад ответила домработница. – Сдайте их назад. – Кого? – растерялась я. – Енотов! – Каких? – Я не успела с ними познакомиться. Думаю, они противные. Пукают вонюче. – Это скунсы. – Еще и они? Не привозите их в дом! – испугалась Ирка. – И без них в Ложкине кавардак. Ну зачем вам еноты со скунсами? Скоро Дегтярев с Темой из Питера приедут! – Полковник обрадуется, когда узнает, что он тебе дороже скунса, – вздохнула я. – Ира, ты меня не поняла. Ты сказала: «Стирают, моют, как хомячки». Но это неверно, грызуны боятся воды, плещутся в реках еноты-полоскуны. – А скунсы? – Вот о них не знаю. – Ох, Дарь Иванна, – у меня от ваших рассуждений гастрит образовался! – с чувством произнесла Ирка. – Ирочка, – нежно спросила я, – тебя раздражают Леся и Витек? – Жуть! Ходят, чистят, все ковыряют, трясут… А кот им в тапки писает и за ноги хватает. Ваще молодец, – захихикала Ира. – Во всем плохом надо искать хорошее, – назидательно заявила я. – Покажите хоть каплю хорошего в Леське! – Супруги когда-нибудь уедут… – Я до этого не доживу! Загнусь! – Они отбудут на родину, а после них несколько лет не понадобится делать генеральную уборку, – утешила я Ирку. – Я бы на твоем месте поощряла парочку, хвалила без остановки. В трубке воцарилось молчание, потом Ирка протянула: – Не думала о них с такой стороны. – Вот и поразмышляй, – предложила я, отсоединяясь. Интересно, долго трамвай будет стоять? Что мешает его проезду? Слева машины беспрепятственно едут мимо. И почему подростки на остановке, радостно смеясь, тычут в мою «букашку» пальцем? Я оглянулась и ахнула – позади выстроилась очередь из вагонов. Очевидно, на линии перебой с электроэнергией, а моя машина застыла на месте, будто способна передвигаться только по рельсам. Ясно теперь, отчего народ на остановке ржет. Я решительно вырулила на проезжую часть и двинулась вперед. Телефон вновь запрыгал. Ну вот, «ни сна, ни отдыха измученной душе»: – Да! Говорите! – не особо любезно отозвалась я. – Муся, ты давно видела алмаз «Око Будды»? – забыв поздороваться, спросила Маня. – Полгода назад, – ответила я, – в… – Спасибо, – быстро завершила беседу девочка, не дав мне договорить, что уникальная драгоценность хранится в одном из музеев в Лондоне. Дзынь, дзынь… Я вцепилась в телефон. – Алло. В ответ раздались длинные гудки. Затем сразу звонки: дзынь-дзынь: Что за черт? Сотовый не может одновременно сообщать о своей готовности к набору номера и издавать звонки. А, это трамвай! Стоило мне уехать с путей, как движение возобновилось. Дзынь-дзынь: Я нажала на газ, стараясь удрать от обезумевшего вагоновожатого. Дзынь-дзынь: Он с ума сошел? Проезжает остановки. Так хочет убрать с пути крохотный автомобильчик? Дзынь-дзынь: Терпение мое лопнуло, я затормозила и решительно вылезла наружу. Никогда не занимаюсь разборками на трассе, понимая, что у меня нет ни малейшего шанса победить в бою, всегда уступаю дорогу тем, кто нервничает. Но сейчас мне некуда деться. Улочка сузилась до одной полосы, сбоку торчит цифра «40» в круге, а я никогда не нарушаю правила. Трамвай, набитый до отказа людьми, тем более не должен нестись, как бешеная лошадь. Вот сейчас отчитаю за это водителя! Я обернулась и замерла. Позади не было трамвая, он синел вдалеке, на остановке. Дзынь-дзынь: – настойчиво неслось из машины. Телефон! Я вернулась в «букашку». – Слушаю. |