Онлайн книга «Волки и волчицы»
|
— Не называй её этим словом! — рявкнул отец Гектора, и шея его надулась. — Эта дрянь не может называться ничьей невестой! — Прости, повелитель… Она призналась, что совокуплялась в твоём доме с твоим оруженосцем. Она призналась, что одержима… Гектор похолодел от этих слов. Леди Этарта казалась ему воплощением невинности. Правда, он видел однажды, как она разговаривала с оруженосцем отца, громко смеялась и стояла при этом чересчур близко. Такое поведение для благородной дамы было верхом неприличия, но Гектор не доложил отцу об этом. Леди Этарта была очень молода; Гектор решил, что её, видимо, тянуло к общению со своими сверстниками, пусть и не высокородными. Он не мог осуждать её за это, так как и сам бегал за крепостную стену играть с деревенскими мальчишками, несмотря на строгие запреты отца… — Какие чувства у тебя к ней? — процедил Вальвин. — Я уважал и любил её, как должен любить твою жену, отец! — Любил? — отец в два прыжка очутился возле сына и схватил его за ворот рубахи. — Ты спал с нею? — Никогда! Никогда у меня не было этого в мыслях, отец! Клянусь памятью матери! — Гектор почувствовал, как ноги его подогнулись. — Ты врёшь! Ты, мой сын, сын человека, прославившегося своей доблестью, не перенял от меня даже мужества быть честным! — Я честен! Но как мне доказать, что я ни в чём не провинился? — О чём ты разговаривал с ней, — отец мотнул гривастой головой на тело бывшей невесты, — вчера, гуляя по двору? — Не помню… Ни о чём! — Вы держались в стороне от всех! Ты думал, никто не услышит ваши подлые речи? Я знаю, эта змея подговаривала тебя отравить меня после свадьбы, чтобы ты мог занять моё место! — Это клевета! — мальчик повис на руке отца. — Это правда, — опять подал Трой Прекрасноликий. — Ваш разговор подслушал конюх, но он не решился рассказать об этом. Пришлось вздёрнуть его на дыбе, чтобы развязать ему язык. — Я ни в чём не виноват, прошептал Гектор, ни в чём… Я никогда, отец… Женщина на полу застонала, пытаясь перевернуться. Сэр Вальвин отшвырнул сына: — Я запру тебя в башне, щенок, и буду держать на цепи, покуда ты не станешь лизать мне ноги, вымаливая прощение! Он подошёл к леди Этарте и, схватив её за плечи, сильно встряхнул. Волосы упали с её лица, и Гектор увидел, насколько бледна она была. Но даже эта смертельная белизна кожи, распухшая нижняя губа и запачканный кровью подбородок не лишили эту женщину красоты. — Я брошу тебя на растерзание собакам! — прошипел он ей в лицо. Она приоткрыла глаза. — Признайся, к чему ты подговаривала моего сына? Ну? Он размашисто ударил её кулаком в нос. Гектор услышал хруст. Леди Этарта обмякла и сползла на пол. — Отец! Не надо! — мальчик закрыл лицо руками, физически ощутив боль, которую испытывала молодая женщина. — Не надо? Тебе жаль эту шлюху, эту недостойную сострадания тварь? Тебе плевать на поруганную честь рыцаря? — голос сэра Вальвина гремел, как гром. Он с силой отбросил леди Этарту и шагнул к сыну. — Значит, тебе жаль её? — в уголках его рта взбилась белая слюна. — Значит, всё это правда? Он вцепился своими мощными руками в сыну в горло. — Отвечай! — Отец… — едва сумел пропищать мальчик. — Отвечай, позор моего рода! — его пальцы стиснули горло Гектора так сильно, что мальчик уже не мог произнести ничего. Он забился, затрясся, лицо его налилось кровью. — О-о-те-ш-ш-ш! — едва выдохнул Гектор, уже почти не пытаясь освободиться от смертельной хватки. В зал кто-то вбежал, но мальчик не мог различить, кто это был. Гектор услышал звон бубенчиков и крик: — Сэр Вальвин, господин! Что ты делаешь? Остановись! — Уйди! — зарычал отец. — Пусть этот щенок сдохнет! Он ещё не научился жить, а уже зарится на мои богатства! Пусть умрёт! Пальцы его теснее сдавили горло жертвы. Что-то лопнуло, вскипело в голове мальчика… И сразу послышался звон, продолжительный, почти бесконечный. Этот звон заставил вздрогнуть всё, что находилось перед глазами Гектора, как будто это было нарисованное изображение. Оно заколыхалось, необъяснимо сложилось пластами, словно тонкая ткань, и тут же сорвалось с места, разворачивая стремительно свои складки и превращаясь в длинную тонкую ленту, которую что-то увлекало с силой в неведомые глубины бесцветного и беззвучного пространства. Но звон оставался, он не принадлежал этому пространству, он был где-то за его пределами… Лента с изображением только что увиденной сцены улетала с такой быстротой, что за ней невозможно было уследить, натягивалась, превращаясь в тонкую нить. И вдруг эта нить туго напряглась, не имея возможности растягиваться более, и рванула за сердце, остановив наконец своё движение… От сильного рывка Наташа вскрикнула, а вскрикнув, проснулась… Нить продолжала тянуть сердце… На тумбочке надсадно звонил телефон. Это его настойчивый звук выдернул девушку из сна. Ещё не осознавая своих действий, она подняла трубку. — Алло? Кто там? Слушаю! В трубке послышались прерывистые гудки. — Кошмар какой-то, — выдохнула Наташа, так и не поняв, звонил ли телефон в действительности, или это была часть её ужасного сна. Она откинулась на подушку. Волосы её взмокли от напряжения. Сердце колотилось с такой силой, что грудь готова была разорваться. Она несколько раз громко вздохнула и покачала головой. — Кошмар… И так всё ясно, так отчётливо… Она села на кровати и спустила ноги на пол. Нащупав в темноте выключатель, нажала на кнопку и зажгла ночную лампу. По щекам текли слёзы. — Я ещё и плачу от этого… Не хватало мне ещё истерик по поводу сновидений… Он посмотрела на телефон. Какой-то необъяснимый импульс заставил её поднять трубку. В ту минуту телефон вдруг показался ей спасительной нитью… Спасительной от чего? Этого Наташа не смогла бы объяснить… Она быстро набрала хорошо знакомый ей номер. — Алло? — донёсся с другого конца города сонный голос Кирсанова. — Лёша, это ты? Ты спишь? Видимо, он взглянул на часы. — Ты знаешь который час? — раздался сонный голос. — Прости, прости меня… Я не хотела помешать, не хотела разбудить, но я видела такой ужасный сон… — Ты позвонила сказать мне, что тебе приснился кошмар? — он недовольно издал какое-то «кхм». — Очень мило с твоей стороны, — помолчав, Кирсанов смягчился, вероятно, окончательно проснувшись. — Ну, рассказывай. |