Онлайн книга «Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака»
|
Даф замотала головой, показывая, что она вполне проживет и без этого, но все равно получила ответ. – Я председатель гражданской комиссии российского филиала международного общества по обсуждению правильности установки запрещающих знаков в центре Москвы! Не хило, а? – Угу. – Вот и я так думаю. Недавно у нас появилась своя печать!.. Печать – это очень важно, деточка моя! Любая бумажка с печатью выглядит гораздо серьезнее. Даже этикетка от яблочного сока с печатью становится документом! – Неужели? – спросила Даф, с грустью вспоминая, что у Мефодия теперь тоже есть печать. – Именно… Недавно нам удалось добиться, чтобы вопрос по поводу некой двусмысленности мигания желтого света московских светофоров был поднят в самом Нью-Йорке. Москве уже вынесли общественное порицание, но не смогли пока переслать. Факс зажевал бумагу, компьютер поломался, а человек из фонда, ответственный за сканирование, уехал в пустыню Гоби. Там никак не установят одностороннее движение верблюжьих караванов. Не правда ли, возмутительно? Даф замешкалась с ответом, пытаясь определить свою позицию. Дама была шокирована. Она важно подняла палец, обвела в пространстве круг, точно выбирая мишень, и, наконец, прицелилась прямо в грудь своей собеседнице. – Ты ведь не считаешь, что дорожная разметка в России правильная? Или, может, знаки не понатыканы как попало? Что ты молчишь? У тебя что, нет гражданской позиции? Дафна торопливо подтвердила, что знаки действительно понатыканы как попало. – Вот видишь! Я рада, что гражданская позиция у тебя все-таки имеется! Человек не должен стоять в стороне от общественных дел, особенно если у него имеется хоть какая-нибудь печать! Дама взглянула на часы. Ее ждали великие свершения. В предчувствии этого двойная сплошная линия стиралась от ужаса и становилась прерывистой. Светофоры пребывали в замешательстве, не зная, каким светом гореть и каким мигать. Энергичная дама шагнула к лифту. Нажав кнопку вызова, она еще раз оглянулась и внимательно оглядела Дафну, словно та была неверно установленным дорожным знаком. – Хм… Ну что ж… Я довольна, что Петрусик начал встречаться с девочками! – сказала она. – Я тоже рада за него, – по образовавшейся уже привычке поддакнула Дафна. И лишь когда лифт уехал, она сообразила, о каких девочках шла речь, и ощутила себя как Депресняк, которого обозвали «деткой». Пройдя по коридору, примечательному разве что множеством карт европейских городов, в которых удалось побывать энергичной даме, Дафна заглянула в комнату и немедленно обнаружила подростка с крупным родимым пятном на левой щеке. Брови у него смыкались на переносице и были необычной, просто невероятной густоты и жесткости. Подросток сидел за большим столом боком к Даф и, наклонив голову к самой столешнице, вертел из проволоки самого омерзительного из монстров, которого только можно было изготовить из такого скудного материала. По меньшей мере сорок других монстров – из глины, пластилина, проволоки, из старых пластиковых бутылок – располагались на полках, столе, подоконнике и даже на полу. Монстры были разных размеров. Самый маленький поместился бы в спичечный коробок. Самый большой, утыканный медицинскими иглами, был размером с дворнягу. Объединяло их только одно: все они навевали жуть. Даф невольно убрала руки за спину. Услышав шорох, подросток поднял голову и посмотрел на Дафну. Брови у него встали торчком, как ежиные иглы. – Имя? – сказал он властно, ничуть не удивившись. – Мое? – растерялась Даф. – Свое я знаю. – Дарья! – сказала Даф. – Фамилия? – Пи… Пименова. Мы что, в милиции? Вопрос был пропущен мимо ушей. На чужие вопросы милейший хозяин монстров, видимо, не отвечал. – Цель визита? – продолжал он. «Дать тебе в нос!» – хотела сказать Даф, но вместо этого произнесла: – Мне нужно с тобой поговорить! Ее собеседник ничуть не удивился. Отложив проволоку, он встал, подошел к Даф и протянул ей руку. Ростом изготовитель монстров был примерно с Даф. Рукопожатие его отличалось сухостью и деловитостью. Говорил он отрывисто, делая между словами внушительные паузы и резко повышая тон, почти вскрикивая, в самых неожиданных местах. – Петр Чимоданов. Подчеркиваю: Чи моданов. Первый гласный звук «и». НО! С мерзким словом «чемодан» моя фамилия не имеет ничего общего. Ты учла этот нюанс? Зарубила на своем хорошеньком носу? – Учла. Зарубила, – вежливо сказала Даф. У нее возникло желание поменять уши у Чимоданова местами, предварительно оторвав их. Она уже почуяла, что перед ней редкостное хамло. – Еще учти, что слово «Петрусик» при мне лучше не произносить. В крайнем случае: Петруччо. – Но твоя мама… – НО! Подчеркиваю: ты не моя мама. – Хорошо-хорошо… – кивнула Даф, думая, что сынок пошел характером в мамашу. – Просто странная деталь… Один парень из класса дразнил меня: Петрусик Чу моданов. Обалденно смешно… Повторял два года подряд изо дня в день!.. Я просил его остановиться… НО! Ему казалось, что от многократного употребления шутка становится только смешнее. – А сейчас он больше так не делает? – спросила Дафна, надеясь сразу добраться до финала. Чимоданов посмотрел на большого монстра, утыканного иглами. – Подтверждаю: не делает. Он откусил во сне половину языка. А накануне я пожелал ему именно этого. Идиотское совпадение, не находишь? – Да, идиотское, – сказала Даф, печально посмотрев на черные сомкнутые брови. – Он хотя бы жив? – Подтверждаю: живет и процветает. Ест с аппетитом. Ходит в школу. Сдает письменные работы в огромном количестве. – Только письменные? Змеиная улыбка скользнула по губам Чимоданова. – НО! Вслух его не спрашивают. |