Книга Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака, страница 52 – Дмитрий Емец

– Да. Это Мефодий, мой сын. Он такой добрый. Только здесь он не очень хорошо получился, – сказала Зозо виновато.

– Напротив, очень хорошо получился. Лучше просто быть не может, – с искренним восторгом заверил ее монарх в изгнании.

– Хотите чаю? – предложила Зозо, смущаясь.

Вместо ответа Данила Данилович шагнул к ней.

– К мраку чай! Зозо, скажите мне «да»! – торжественно сказал он.

Зозо оцепенела. В коленях она ощутила ватную слабость. Окажись рядом табуретка, она бы рухнула на нее как подрубленная. Однако за табуреткой пришлось бы отправляться на кухню, и Зозо решила остаться на ногах.

– Какое «да»? – уточнила она.

– Станете ли вы моей женой и отдадите ли вы мне добровольно свой эйдос ? – опускаясь на колени, спросил рыжий монарх.

Первую часть фразы он произнес громко и отчетливо, а вторую, напротив, просюсюкал и скомкал, как нечто незначительное. Подумаешь, мелкий довесок. Эдакий, знаете ли, каприз и закидончик мужчины средних лет.

Зозо ахнула. Из двух прозвучавших вопросов она услышала, разумеется, только первый. Второй, непонятный, был мгновенно и с чистой совестью забыт. Мечты сбывались. Именно так Зозо внутренне все и режиссировала, расставляя фигуры на доске воображения: розы, страстный взгляд, коленопреклоненный рыжий мужчина… И даже ироничный Эдя отсутствовал и, следовательно, не мог выплеснуть на ее мечту ведро вербальных помоев.

– Зоя, это же так несложно! Всего одно «да», и я счастливейший мужчина на земле! – напирал Данила Данилович, шустро подползая к Зозо на коленях.

У Зозо возникло внезапное и быстрое желание хлестнуть его букетом, попутно припечатав вазой золотящуюся макушку. Она подумала, что у нее наступает обычный ступор. Ей ужасно хотелось замуж, но, едва наступал решающий момент, она моментально начинала тревожиться, сомневаться и давать задний ход.

– Я выйду за вас, обязательно… Но, может, в другой раз?.. Годика через два, а? А пока мы будем просто дружить, а? – заюлила Зозо.

Это решение показалось ей вдруг гениальным. Однако Данила Данилович был не согласен дружить.

– Я повешусь на этой люстре, если не услышу «да»! – заявил он.

Зозо наметанным взглядом секретарши строительной фирмы прикинула его вес и прочность провода люстры и решила, что угроза относится больше к люстре, чем к упитанному монарху.

– Но у меня сын! Вы сможете быть ему отцом? – спросила Зозо.

Новоиспеченный жених покосился на фотографию Мефодия. Видно было, что он сильно усомнился, кто кому в действительности будет папой.

– Такого сына опасно не любить… Всегда мечтал быть папой хорошо подрощенного младенца!.. – сказал он с чувством.

Зозо поняла вдруг, что у нее не осталось отговорок. Назойливый жених подползал на коленях все ближе, грозя впечатать ее в стену. Противоречивые мысли заметались в голове Зозо как суетливые тараканы. Разум прозябал. Здравый смысл был в нокауте.

– Не знаю… Но если хотите, можем подать заявление в загс! А там по ходу дела будет видно, – наконец уступила Зозо.

Однако вместо счастья на лице у Данилы Даниловича появилась явная досада. С такой формулировкой эйдос ему не светил. Более того, всю формулу приходилось повторять заново.

– Зоя, я хочу услышать твердое «да». Станете ли вы моей женой и отдадите ли вы мне добровольно свой эйдос?

Разумеется, вторая половина фразы вновь была произнесена невнятно и в нос. У Зозо томительно защемило в груди. Крошечная живая искра тревожно обожгла ей сердце.

– А что за эйдос? – спросила она недоуменно.

– Какая разница, Зоя? Просто каприз! Мы будем вместе с ним или без него! – взвыл Данила Данилович. – Ну же! Скажите «да!»

Зозо набрала в легкие воздуха, и предательское слово уже готово было вырваться, как вдруг в комнате пронесся мгновенный ураган. Бокалы в шкафу мелодично зазвенели, и прямо из воздуха соткался молодой мужчина в кожаной куртке и мотоциклетных брюках. На поясе поблескивала серебряная рука скелета. Зозо машинально подумала, что он недурен собой, и только потом уже озаботилась тем, откуда, собственно, он здесь взялся.

– Re, non verbis[7], – произнес мужчина.

Монарх без трона взвизгнул, отпрянул и попытался улетучиться. Бесполезно. Его ступни точно примерзли к полу.

– Минутку внимания! Посмотрите на него внимательно, любезная! А потом уже соглашайтесь отдать ему эйдос! – назидательно произнес незнакомец и сделал быстрое движение рукой, точно срывая паутину.

Зозо уставилась на своего жениха и задохнулась. Она увидела заштопанное существо со сшитым лицом и разномастными глазами. Существо голосило и закрывало лицо руками, одна из которых была мужской, а другая женской. Это было так нелепо и гадко, что Зозо дико завизжала, поняв, за кого едва не выскочила замуж.

– Только не вздумайте падать в обморок. Вы поставите меня в сложное положение. Я забыл противообморочное заклинание, однако запросто могу материализовать ведро нашатыря, – с беспокойством предупредил незнакомец.

Однако обморок Зозо отложила до лучших времен. Вместо этого она метнулась к кровати, схватила подушку и принялась осыпать суккуба ударами. Хнык принимал ее удары стоически, он только втягивал голову в плечи и шипел.

– Не утруждайте себя! Лом или подушка – ему это абсолютно без разницы! – мягко сказал незнакомец, отнимая у Зозо подушку. – Использованное мною заклинание такого рода, что, прежде чем получить свободу, он обязан будет ответить на три вопроса и не сможет при этом солгать! Сразу после этого он провалится в Тартар… Вы согласны, Зозо?

– Я… я не знаю… Да… Хорошо… – сказала она, завороженно глядя на жутковатую пряжку на джинсах незнакомца.

– Отлично… Тогда я начну! Суккуб, каково твое задание?

– Уничтожить великую любовь! – корчась, сказал Хнык.

– Какую любовь?

– Любовь смертного и стража света, которая перевернет мир и покажет путь к спасению любому погибшему человеку. Уничтожение этой любви перечеркнет саму возможность такой дороги, – неохотно процедил суккуб.

Незнакомец мрачно кивнул.

– Нечто подобное я подозревал. И последнее: зачем ты подарил моей подопечной мак?