Онлайн книга «Кровь на палубе»
|
– Но-но, уважаемый! Не увлекайтесь! А чтобы у вас не появилось соблазна, я заготовил письмецо, кое заинтересованные инстанции смогут прочесть в случае – не дай господь! – моей смерти. – Смотрите не потеряйте сию писульку! – Вы уж не беспокойтесь, я ее спрячу у самого Христа за пазухой. – Не кощунствуйте! – Кто бы говорил! – Что ж, надеюсь, наш вынужденный союз будет взаимовыгодным предприятием… – По-моему, сюда кто-то идет… – Пора уходить! II – Ну что вы, прекратите! – Милая, родная, единственная! Ну, пожалуйста, я прошу вас, ответьте мне взаимностью! – Ну, право же, неудобно, нас могут увидеть. К тому же этот оператор… он постоянно наводит свой аппарат в нашу сторону. – Да бог с ним! Душа моя, пойдемте ко мне. – Ах, какой вы прыткий, да и муж хватится… – Не беспокойтесь, он играет в шахматы с этим чистоплюем. К чему же медлить? Ведь никто не узнает… – Ну что же с вами делать? Прямо не знаю… – Умоляю, сладкая моя! – Приставучий вы… но только по коридору идите впереди меня. – Ангел мой! Я так счастлив! Лечу! По палубе нетерпеливо прошествовали тяжелые шаги, а за ними послышался четкий и торопливый, как щелканье «Ундервунда», стук дамских каблучков. Податливо отворилась дверь, и внутренний замок сделал два нервных оборота. III Яркое, как синий хрусталь, небо висело над морем. Свежий бриз смягчал жару. Сонное безмолвие нарушалось мерным рокотом паровой машины да шумом выбегавших из-под корпуса корабля волн. Впереди показалась темная полоска суши. – Ну вот, господа, верно, уж и Константинополь завиделся, – оторвался от шахмат Прокудин. – К сожалению, это не так, Константин Иннокентьевич. – Ардашев, игравший белыми фигурами, снял с доски черного слона. – Вам шах!.. Земля впереди – это еще не Турция. Курс пароходов, идущих к Босфору из России, лежит в стороне от берега, и потому вдалеке первым появляется остров Фидониси, или Змеиный. Он совершенно пуст: камни да бедная растительность. На нем стоит одинокий маяк и больше ничего. Это территория Румынии. Но за ним – Босфор. – Интересный вы человек, Клим Пантелеевич, – пробормотал действительный статский советник, снова погружаясь в игру. – Мы знакомы с вами всего два дня, а я все не перестаю удивляться широте вашего кругозора… Да-с, придется пожертвовать пешку. – Сдается мне, господа, что нас запечатлели для истории, – привстав с палубного кресла, Граббе повернулся в сторону синематографического оператора. – А мне жаль его, – проронила Вероника Альбертовна. – Битый час он возится с этими ящиками, нервничает и пыхтит как паровоз. Видимо, что-то у него не складывается. – Планида его такая, – откликнулся репортер. – Дело-то новое. Но не только ему одному тяжело. Возьмите меня: в Константинополе по телеграфу я должен отослать первую статью в газету. А писать-то и не о чем. Море, небо и пароход – вот и все мои впечатления. Много ли тут навыдумываешь? – А вы попросите Генриха Францевича, и он поведает вам что-нибудь интересное, – посоветовал Клим Пантелеевич. – И в самом деле, господин профессор, выручайте, – Смальский умоляющими глазами уставился на ученого. – Я так сразу, право, и не знаю, чем вас заинтересовать, – пожал плечами ихтиолог. – Ну, могу рассказать об одном удивительном ископаемом. Оно называется Megaladapisa… – Да-да, непременно-с, – кивнул журналист, сделав вид, что понял, о чем идет речь. – Несомненно, господа, на востоке Африки еще много нераскрытых тайн. Ходят легенды, что на Мадагаскаре сохранился очень редкий экземпляр свиноподобного лемура. У этой огромной обезьяны вместо носа – пятачок свиньи, а голова – точь-в-точь как у обычного кабана. А во всем остальном – полное сходство с человеком. Этот вид обитал на Земле очень давно и к настоящему времени повсеместно вымер, а вот на этом острове, который, оторвавшись от материка, миллионы лет блуждал в океане, он мог сохраниться. Представляете?! – Вот это да! – воскликнул изумленный газетчик, спешно конспектируя услышанное. Профессор продолжил: – Вообще-то там полным-полно забавных существ. Одним из них является рыба-прыгун. Это своеобразное животное длиной пять с половиной вершков. Возможно, оно ничем бы и не отличалось от обыкновенной рыбы, если бы не ее выпуклые глаза на голове и большие грудные плавники, придающие ей своеобразный облик. Стаи прыгунов охотятся за насекомыми не только в воде, но и на суше. Дело в том, что это создание легко забирается по веткам и даже прыгает. И если вы расстелете под кустом мангра, растущего на болоте, кусок материи и потрясете его, то поймаете сразу не меньше десятка этих забавных существ. Они сыпятся, словно спелые яблоки. – Позвольте, профессор, а что это за растение – мангр? – спросил Пустоселов. – Вечнозеленые деревья с надземными дыхательными корнями. – Надо же, и здесь диковинка, – изумился купец. – Но самое поразительное, господа, что эта, с позволения сказать, рыба может утонуть, как и любое животное, обитающее на суше. – Позвольте, у нее что, нет жабр? – удивленно приподнял голову учитель географии. – В том-то и дело, что есть. Но они плотно прикрыты жаберной крышкой, предохраняющей их от высыхания. Можно только предполагать, что дышит она через кожу. – Стало быть, и эта рыба может оказаться в аквариуме нашего музея? – не удержался от вопроса Смальский. – Безусловно! – Вот и заголовок готов: «Кистеперая рыба – не единственный трофей экспедиции!» – обрадовался газетчик. – По-моему, длинновато, – оторвался от шахмат присяжный поверенный. – А может, просто – «Periophthalmus»? За столом повисла тишина. Журналист уронил карандаш. Граббе, открыв от изумления рот, уставился на Ардашева. Затем профессор чуть слышно вымолвил: – Да, «Periophthalmus», пожалуй, было бы лучше. Вскоре с подносом появился стюард: – Извольте шампанское, господа. – А по какому случаю? – поинтересовалась Вероника Альбертовна, нисколько не обратив внимания на изумившую всех эрудицию своего мужа. – Перед входом в Босфор завсегда подаем-с, традиция-с… Наполненные бокалы разобрали. – Позвольте узнать, Лиидор Макарович, – Клим Пантелеевич, сделав ход, на миг оторвался от шахмат, – каковы точные координаты острова Мадагаскар? – Двадцать градусов южной широты и сорок семь градусов восточной долготы, – заученно ответил преподаватель. – У вас имеется его десятиверстовка? |