Онлайн книга «Святой Грааль»
|
— Если тебе нужно собрать что-то из вещей, то поторопись, — проговорил он, усаживаясь на корточки и прислоняясь спиной к стене. — Я пока отдохну. Он закрыл глаза. — У меня нет ничего, — ответила Анна, но всё-таки скрылась в доме, а когда вновь остановилась перед Хелем, то держала в руке небольшой узелок с пожитками. Хель не открыл глаз, но спросил: — Это всё? — Всё. — Тогда можем идти. Он быстро встал и вдруг показался Анне неимоверно большим, высоким, широким, заслонившим весь мир. Она почувствовала себя крохотной девочкой, спрятавшейся на груди великана. Хель с неожиданной лаской провёл ладонью по её щеке. — Анна… — Что? — Жизнь заставляет нас играть в удивительные игры. Кто бы мог подумать, что я… Он замолчал и опять закрыл глаза, вспоминая что-то. — Кто ты? — опять спросила она, в этот раз робко и едва слышно. — Меня зовут Ван Хель. Больше мне нечего сказать о себе… Он мотнул головой, приглашая Анну следовать за ним, и двинулся к дороге. Женщина послушно засеменила сзади, почему-то внезапно ощутив необходимость подчиниться этому мужчине. Шагавшие по дороге солдаты усталыми глазами смотрели на Хеля и Анну. Некоторые отпускали грубые шутки, некоторые просто свистели, не зная, как иначе отреагировать на появление женщины. Анна втягивала голову глубоко в плечи, стараясь спрятаться, а Хель не обращал внимания ни на кого. Они шли без остановки почти до заката, потом Ван Хель свернул с дороги в поле. — Заночуем подальше от этого сброда, — пояснил он. Возле густого кустарника он развёл небольшой костёр и достал из сумки какие-то чёрствые лепёшки. — Оставайся здесь, — велел он. — Я пойду за водой. Тут должен быть ручей. — Ручей? — устало удивилась женщина. — Я слышу его… Когда он вернулся с бурдюком, полным холодной воды, Анна крепко спала. Казалось, она чувствовала себя в полной безопасности. Утром она долго не могла понять, что с ней и где она. Глубокий сон заглушил память о вчерашнем дне, но при этом Анна не забыла Ван Хеля. Она улыбнулась ему, как улыбаются только очень близкому человеку. — Похоже, я хорошо отдохнула… — Поешь, и мы пойдём дальше. Нужно поскорее уйти подальше отсюда… К полудню погода испортилась, наползли тучи, угрожая дождём. Когда впереди появилась деревушка, Хель прибавил шагу. — Переждём там дождь. Кто-нибудь пустит к себе… На рыночной площади толпился народ. Увидев людей, Хель остановился. — Не вовремя мы, — пробормотал он. — Почему? — спросила Анна. — Здесь инквизиция… — Что вы стоите как истуканы?! — доносился чей-то разраженный голос. — Костёр должен быть! — У нас нет дров, — вяло отвечали крестьяне. — У нас нет ничего. Крестоносцы вытрясли из нас всё до последней крошки. — Еретика следует сжечь! — кричал стоявший на площади инквизитор. — Я обещаю отпущение грехов каждому, кто принесёт дрова для костра! Пресвятая католическая церковь гарантирует полное отпущение грехов! — У нас нет ничего. Мы не можем даже суп сварить! У нас отняли лошадей и коров! Как нам ездить в лес за дровами? — Вы просто все заодно с этим еретиком! Вам жаль его? Ересь невозможно истребить, не истребив всех еретиков! Христиане! Помните о своём долге перед святой Католической Церковью! Ваш высочайший долг — помощь в искоренении ереси. Вы обязаны выдавать церковным властям каждого еретика без какого-либо человеческого и религиозного сострадания. Даже родство не может быть оправданием бездействия. Сын обязан выдать отца, если тот отступил от истинной веры. Супруг будет признан виновным, если не обречёт на смерть свою жену-еретичку! — У нас нет ни дров, ни даже хвороста! Инквизитор широкими шагами обошёл собравшихся. Он двигался так, будто давил кого-то, плотно и тяжело ступая кожаными сапогами. Наконец он остановился перед вооружёнными людьми, у ног которых лежал связанный человек. Подул ветер, и чёрная ряса инквизитора буйно колыхнулась и вздулась, как парус пиратского корабля. — Отказываетесь помочь? — Инквизитор обвёл толпу хищными глазами. — Бунтуете? Против Церкви поднимаетесь? — И он внушительно поднял вверх руку со скрюченным указательным пальцем. — Напомню вам, что имена еретиков не должны быть записаны в книгу жизни; их тела будут сожжены на этом свете, а их души будут мучиться в аду! Каждый, кто отказывается помочь Святой Инквизиции в борьбе против ереси, сам причисляется к еретикам! Вы все хотите на костёр? Что ж, будь по-вашему! Я приеду с отрядом и сожгу вашу деревню дотла! Я всем уготовлю место в аду! — Им мало власти над живыми, — в ужасе прошептала Анна, — они хотят держать всех в страхе и на том свете. Ван Хель подтолкнул её к ближайшему сараю. — Иди сюда, укроемся пока тут… Начал накрапывать дождик, и крыша над головой пришлась кстати. Они сели на земляной пол. Тем временем снаружи послышались брань, удары, крики. Судя по общему шуму, толпа быстро разбегалась. Низенький мужичонка вбежал в сарай, прячась от всадника, и в ужасе остановился, увидев перед собой Хеля, выставившего обнажённый меч. — Что вы, господин! Что вы! Я не виноват не в чём! Не убивайте меня! — Закрой рот и не кричи. Мне твоя кровь не нужна, — ответил Хель. — Что у вас там случилось? — Инквизитор велел солдатам хватать всех подряд, раз мы не хотим помочь ему в сожжении еретика. — Рано или поздно вас всё равно всех швырнут в костёр, если вы не дадите отпора. Всадник, топтавшийся снаружи, спрыгнул с коня, услышав голоса в сарае, и решительно двинулся к входу. Длинный меч в его руке угрожающе поблёскивал. Анна вскрикнула, увидев в дверном проёме тёмную фигуру в шлеме. — Ага! Целое сборище! — прорычал солдат, но не успел произнести больше ни слова, так как Хель ткнул клинком ему в горло. Брызнувшая кровь залила лицо солдата. — Что ты делаешь! — воскликнул мужичок и закрыл рот обеими руками, выражая этим высшую степень ужаса. — Что ты наделал! — Если ты не проглотишь язык, то я отрежу его тебе, — почти прошипел Ван Хель. — Вас давят и топчут, а вы только рыдаете в ответ. Он осторожно выглянул из двери и подхватил лошадь под уздцы. — Господин! — взмолился мужичок. — Что же будет с нами? Ты убил солдата! Тяжесть этого убийства ляжет на нас… — Вы достойны быть зарезаны, как свиньи, раз безропотно готовы сносить все унижения. Хель обернулся к Анне и сделал знак рукой, подзывая её. — Сядешь позади меня, будешь держаться за мой ремень. |