Онлайн книга «Зов издалека»
|
Георг Бремер. Это было вчера? Г.К. Это было вчера. Вы подтвердили, что состояли в организации. Г.Б. Я нигде не состоял. Никогда и нигде не состоял. Г.К. Вчера вы сказали именно так. Г.Б. Значит, неправильно выбрал слово. Я не имел в виду, что состоял. Г.К. Вы часто ездите в город на машине? Г.Б. Что? Г.К. Вы часто ездите в город на машине? Г.Б. Это еще что за вопрос? Г.К. Объяснить? Г.Б. Да. Г.К. Часто ли вы ездите в город на машине без особой цели? Просто так? Г.Б. Все равно не понимаю. Г.К. Многие водят машину, чтобы расслабиться. Я и сам иногда так делаю. Г.Б. Может, и случалось такое. Г.К. У вас есть какие-то излюбленные места, куда вы охотнее всего едете? Г.Б. Нет. Г.К. А все же… назовите. Скажите, куда вам хочется поехать в таких случаях. Г.Б. Ну… не знаю даже, что сказать. Пару раз ездил к морю. Просто посмотреть. Когда живешь в лесу, тянет к морю. И наоборот. Бремер взглянул направо, словно в глухой стене было окно, через которое он мог видеть море. Лицо его словно омертвело и лишилось контуров. Это не причуды зрения, решил Винтер. Так оно и есть. Г.К. Помните, мы сказали, что люди вас видели, когда вы везли в своей машине пассажиров? Г.Б. Помню. Г.К. Так вы подтверждаете, что у вас были пассажиры в машине? Г.Б. Нет. Г.К. Как — нет? Г.Б. Погодите-ка… вы не так спросили… Вы спросили, помню ли я, что вы мне сказали, что кто-то меня видел. Г. К. Это подтвердили несколько человек. Г.Б. Это кто это подтвердил? Обманываете… Винтер знал, что в ближайшие минуты Коэн усилит нажим. Но вряд ли это сработает в том странном мире, где сейчас находится Бремер. Бремер не здесь. Он где-то еще. Г.К. Почему бы вам не признаться, что так оно и есть? Г.Б. Как? Г.К. Почему бы вам не признаться, что вы подвозили Хелену Андерсен и ее дочь в своей машине? Г.Б. Не подвозил. Г.К. Это же не преступление — подвезти мать с ребенком. Г.Б. Конечно. Какое же это преступление. Г.К. Тогда скажите. Г.Б. Что сказать? Г.К. Скажите — да, подвозил. Подвозил мать с ребенком. Они были у вас дома. Г.Б. Они не были у меня дома. В моем доме только я дома. Винтер тщетно пытался истолковать выражение опущенного лица Бремера. Что-то такое в глазах… похожее выражение было у его сестры. Тусклый блеск без всякой глубины… но что-то еще… Страдание? Горе? Знание чего-то запредельного? Страх? Тусклый, сухой блеск, словно два маленьких, почти пересохших озера. Грета Бремер сидела в гостиной, а помощница вышла в прихожую и откровенно ожидала начала разговора. Двери не было, и ему не хотелось просить любопытную даму уйти в кухню и закрыть за собой дверь. Грета выглядела еще более болезненно, чем в тот раз. Может быть, потому, что уже стемнело и лицо ее освещал торшер с откровенно слабой лампой. — Что вам нужно? Почему вы вламываетесь? — Только пара вопросов о вашем брате. — Он всегда выходит сухим из воды. Вы же знаете его историю. — Какую историю? — Вы же все нашли в архиве. Она посмотрела как-то странно — то ли на него, то ли на свою помощницу, почти не заметную в полутьме прихожей. — Нашли, — сказал Винтер. — Но есть кое-какие… — Он подождал, пока мимо дома пройдет трамвай. — Есть кое-какие вещи… — Какие еще вещи? — Вы, например, знаете, что Георг часто ездил в Данию? — В Данию? Что ему делать в Дании? — Я прошу вас вспомнить, когда он ездил в Данию… — А мне и вспоминать нечего. Я такого не знаю. — Не сейчас… двадцать пять — тридцать лет назад. — Откуда мне знать, куда он тогда ездил? Дома грабил, вот что он тогда делал. И в этом роде. — В каком смысле — «в этом роде»? — Не знаю… вы, наверное, знаете. — Я спрашиваю вас, фрекен Бремер. — Дома он грабил. — В Дании? — Вам лучше знать. — Почему это? — Вы полиция, вам и знать. Суд не нашел оснований для содержания Георга Бремера под стражей. — Свободный человек в свободной блядской стране со свободным блядским судом, — прокомментировал это решение Хальдерс. — Им бы съездить в его логово, может, что-нибудь до них и дойдет. Винтер никогда до этого не замечал, что у Хальдерса такие большие глаза. — Судья принял решение сам, — сказал Рингмар. А Винтер промолчал. Что-то его мучает, подумала Анета Джанали. — Я видел, как он выходил из суда, — продолжал Хальдерс. — Даже ни на кого не посмотрел. Что будем делать дальше? Винтер не ответил, и Хальдерс не стал повторять вопрос. — Девочка, — после короткой мучительной паузы произнес Винтер. — Речь идет о девочке. Хальдерс резко встал и вышел из комнаты. Прошел еще день. Винтер позвонил в Испанию и почему-то подумал, что отец сам возьмет трубку. Но нет — ответила мать. — Как там у вас? — Лучше, Эрик. Намного лучше. Очень рада, что ты позвонил. Мы, как ты понимаешь, уже дома. — Воспаление? Миокардит? — По-моему, перенапряжение. Папа ведь уже немолод. — Слава Богу, что стало лучше. — У тебя усталый голос, Эрик. — Это потому, что я устал. Ничего страшного. — Я прочитала, у вас есть подозреваемый. Вчера, по-моему. В газете от… э… не помню. В последние дни было не до того. — Ничего удивительного. — Но вы его задержали? — Вынуждены были отпустить. Но подозрения не сняты. — Тогда зачем отпустили? — Так бывает. Закон. — Когда разберешься с этим делом, приезжай и отдохни немного. Папа будет очень рад. |