Книга Ковчег огня, страница 38 – Хлоя Пэйлов

То время, когда приходилось разговаривать с живыми людьми, безвозвратно осталось в прошлом. На произнесенный механическим голосом вопрос Эди раздельно проговорила: «Служба безопасности „Розмонт“». Через несколько секунд тот же синтезированный компьютером голос зачитал семизначный номер телефона. Эди нажала кнопку вызова, и ей ответили после первого же гудка:

— Служба безопасности «Розмонт».

Она опешила, поскольку голос был не женским, а мужским.

— Я хочу поговорить со Стэнфордом Макфарлейном, — властно потребовала Эди в надежде, что «шестерка» на противоположном конце купится на ее повелительный тон.

Однако этого не произошло.

— Сожалею, но в настоящий момент полковник не может отвечать на звонки. Если вы оставите сообщение…

— Передайте ему, на связи Эди Миллер. Поверьте, мне он ответит.

Секретарь перевел линию в режим ожидания, и в трубке зазвучала надоедливая музыка. На середине песни «Мой путь» Синатры связь снова ожила.

— А, мисс Миллер! Какая приятная неожиданность. — От зловеще-любезного тона Стэнфорда Макфарлейна у Эди по спине пробежали мурашки. — Надеюсь, вы чувствуете себя…

— Макфарлейн, засунь в задницу этот треп. Как, по-твоему, я должна себя чувствовать после того, как прямо у меня на глазах один из твоих громил застрелил испуганного старика?

— Подозреваю, не слишком хорошо. Знаете, а вы показали себя очень неуютным противником.

Точно Эди сказать не могла, но ей показалось, что она уловила в голосе полковника уважение.

Мысль о том, что они с Кэдмоном стали участниками какой-то извращенной игры, вызвала у нее негодование.

— Я знаю, что ты задумал, сумасшедший ублюдок! Элиот Гопкинс все рассказал про твой план найти Ковчег…

Появившаяся из ниоткуда невидимая рука оторвала сотовый телефон у нее от уха. Выкрутив шею, Эди с удивлением увидела позади скамейки Кэдмона. В правой руке он сжимал ее сотовый телефон, в левой держал картонный поднос с кофе.

Не говоря ни слова, Кэдмон бесцеремонно запихнул телефон в нагрудный карман пиджака. Затем как ни в чем не бывало протянул Эди стаканчик кофе.

— Если я правильно помню, сахара ты кладешь два.

Потрясение Эди сменилось яростью:

— Знаешь, почему англичане никогда не восставали против монархии? Да потому что вы боитесь действовать! Вы боитесь сказать: «Я сыт по горло и больше не хочу терпеть все это!»

— В отличие от тебя, я считаю, что выдержка является неотъемлемой частью мужества.

— О, засунь ее в свой носок, хорошо? Мне начинает казаться, что ты обожаешь слушать звуки собственного голоса.

Кэдмон расправил плечи, распрямляясь во все свои внушительные шесть футов три дюйма роста.

— Из-за твоего необдуманного поступка мы лишились нашего единственного преимущества. Ты не только выдала тот факт, что нам известна личность нашего врага, ты также совершенно по-глупому раскрыла информацию, сообщенную нам ныне покойным мистером Гопкинсом.

— Послушай, не знаю, как ты, но мне уже до смерти надоело, когда за мной охотятся, словно за беззащитным животным. И если тебе на это, может быть, глубоко начхать, я хочу узнать, почему полковник Макфарлейн приказал Элиоту Гопкинсу нас убить.

— Ответ на этот вопрос вопиюще очевиден. Макфарлейн намеревался снова расставить декорации, чтобы скрыть свои действия от полиции. — Говоря, Кэдмон сел на скамейку. — Первым пунктом плана было заставить Гопкинса убить нас. После чего, подозреваю, директора музея вынудили бы приставить дуло себе к виску и нажать на спусковой крючок.

Эди потерла висок, радуясь тому, что у нее по-прежнему есть висок, который можно потереть.

— Это же безумие. Сплошное безумие! Элиот Гопкинс направил на нас пистолет. Но после того, как он не выполнил то, что было ему приказано, его убили. Таким образом, за два дня у меня на глазах были убиты два человека. И если бы мы не переправились вброд через ручей, убили бы и нас с тобой. — Подняв руки, она указала на заснеженный парк. — И что дальше? Я спрашиваю, потому что такое положение дел меня совсем не устраивает.

— Согласен, что нам в данной ситуации нужен более активный подход.

— Активный? То есть мы должны перейти в наступление?

— Если тебе так больше нравится.

Наступило молчание. Кэдмон не собирался объяснять, что имел в виду.

— И как мы это провернем? — наконец не выдержала Эди.

— Нам известно, что полковник Макфарлейн разыскивает Ковчег Завета. И, предполагая, что Элиот Гопкинс сказал нам правду, я знаю, где Макфарлейн и его головорезы будут его искать.

И снова Кэдмон не стал разъяснять детали, вынудив Эди подтолкнуть его:

— Так где же они собираются воткнуть лопаты в землю?

— Как где? В Англии, разумеется, — хитро улыбнулся Кэдмон.

— Остров большой. Где именно в Англии спрятан Ковчег?

— Вопрос «где именно?» является довольно тонким, — ответил Кэдмон. — Если помнишь, Элиот Гопкинс говорил про английского крестоносца, который якобы обнаружил золотой сундук на Ездрилонской равнине. Он имел в виду некоего Галена Годмерсхэмского, младшего сына в семье, который, подобно многим младшим сыновьям, отправился в Святую землю искать богатства, поскольку вследствие обстоятельств своего рождения он был всего этого лишен.

— И он нашел богатство?

— Да, действительно, Гален возвратился в 1286 году в Англию необычайно богатым человеком. На протяжении столетий ходили слухи и пересуды. В одних утверждалось, что он обнаружил копье Лонгина, в других говорилось, что нашел платок Вероники. [19] — Придвинувшись ближе, так что их плечи соприкоснулись, Кэдмон произнес, понизив голос: — И еще есть те, кто считает, что Гален Годмерсхэмский не только разыскал Ковчег Завета, но и привез его к себе домой, в Кент, где тотчас же зарыл священную реликвию в землю. Нужно признать, свидетельства, подтверждающие или опровергающие эти слухи, крайне скудны, хотя это не помешало полчищам кладоискателей перерыть все окрестности Годмерсхэма.

— Ну же, Кэдмон, даже ты должен признать, что мысль о том, будто какой-то английский рыцарь случайно наткнулся на Ковчег Завета, проглотить очень трудно.

— Ты своими собственными глазами видела священные «Камни огня». Если существует наперсник, почему бы не существовать и Ковчегу?

— Быть может, я не хочу, чтобы он существовал, — со свойственной ей откровенностью призналась Эди. — Если в твоих словах есть хотя бы частица правды, последствия этого могут быть просто невообразимые. По сути дела, переменится ход истории.