Онлайн книга «Заарин»
|
— Не умеешь, не умеешь! — закричал Петька. — Я так и знал! — Тише! — зашипела Джина. — Плавда, не умеешь? — Пашка был разочарован. — Я-то думал, ты меня научишь, а то я шлепнулся уже два лаза… Они стояли на площадке между первым и вторым этажами. Девушка, дабы без нужды не огорчать подрастающее поколение, подхватила Пашку на руки и скатилась с ним по перилам. — Ула! — закричал младший. — Умеешь, — констатировал старший. — А теперь на кухню — чай пить! — предложила Джина. — Еще хочу кататься! — закапризничал Пашка. — С шоколадом! — добавила весомый аргумент Джина и увела-таки мальчишек к маме и бабушке. А те вцепились в детей — не оторвать. — Ждите меня здесь, — сказала Джина и снова вышла в коридор. Зуев понимал, что окружен, и порой в голову приходила здравая мысль: не то, что-то не то происходит вокруг, и, казалось, даже против его воли. Но Николай гнал эту мысль, и в голове снова, словно транспарант с кроваво-красными буквами, вспыхивала фраза: «ОН НИКОГО И НИКОГДА НЕ ВПУСТИТ В СВОЙ ДОМ!!!» Зуев вышел в коридор, распахнул окно с торца здания и изучил окрестности, глядя сквозь оптический прицел карабина. На расстоянии прицельного выстрела обнаружил троих бойцов в камуфляже. Возможно, их больше. Плохо… С другого торца — четверо… Из комнаты напротив он увидел еще троих. Очень плохо. Обложили, суки!!! Запертую только на задвижку дверь Джина нашла с торца здания у лестницы, ведущей в подземный гараж. Девушка отодвинула задвижку, приоткрыла дверь и, выглянув наружу, увидела самосвал, на котором приехал Зуев. Стала рассуждать: он сидит у фасадного окна, значит, если пройти отсюда до кованой ограды, то вдоль нее, скрываясь за недавно высаженными деревьями и кустарником, можно незамеченными добраться до калитки, а там — свобода! Джина прикрыла спасительную дверь, достала из заднего кармана мини-юбки сотовый. Включила его… — Слушаю! — мгновенно ответил майор. Он остановился как вкопанный прямо напротив оконного проема. Поняв это, торопливо отступил под защиту стены. — Джина? — подал голос оклемавшийся уже капитан, но майор только махнул на него рукой: не мешай, мол… — Что у тебя, девочка? — спросил он в трубку. — Зуев еще никого не убил? Я слышала выстрел… — Нет. Говори наконец, что у тебя? — Минут через пять с торца особняка вдоль ограды к калитке… — Джина прикинула и уточнила: — От вас с левого торца… пойдут женщины с детьми. — Понял. Ты с ними? — Я остаюсь. Попробую уговорить Зуева сдаться. — Нет! — закричал майор, — Ты сошла с ума! Иди с ними! — Все, отбой, — сказала Джина и отключила сотовый. Она сама знала, что сошла с ума. Нетактично ей об этом напоминать. Обложили, суки!!! Зуев вернулся к фасадному окну. Расчехлил дробовик, проверил… Гранаты рассовал по карманам — не слишком удобно, да ладно… Присев у подоконника, стал смотреть в оптический прицел карабина. Из слухового окна на крыше коттеджа, что напротив, снова блеснуло. Говнюки продолжают наблюдать за ним из бинокля! Сняв с предохранителя, в перекрестье прицела он поймал голову в каске. Сместил чуть ниже… Указательный палец лег на спусковой крючок… Женщины и дети стояли у приоткрытой двери. Джина во второй раз повторяла, что и как они должны делать. Говорила для одной только бабки. Мать давно сделалась невменяемой. Прижав к себе младшего сына, она улыбалась, бессмысленно тараща глаза, и все кивала, кивала… — Как только я уйду, сразу не бегите. Досчитайте до ста и — вперед! А я поднимусь на третий этаж и отвлеку Колю. Все ясно? Бабка кивнула. — А как же ты, Женька? Айда с нами. — Я все-таки попробую уговорить Колю сдаться. — Бог в помощь, — услышала Джина, уже когда поднималась по лестнице, и сразу за пожеланием громкий бабкин шепот: — Раз, два, три… Указательный палец лег на спусковой крючок, когда Зуев за спиной услышал Женькин голос: — Коля, я пришла. Ты звал. Он поставил карабин на предохранитель, но из рук не выпустил. — Заходи. Джина понимала, что Николая Зуева, которого она знала, больше нет. В этом новом много осталось от старого — упрямство, бескомпромиссность, жесткость и даже жестокость, если речь шла о защите себя и своих близких. Но тот был вполне вменяем, а у этого — навязчивая идея. Он искренно верит, что особняк принадлежит ему, и как убедить его в обратном, девушка не представляла. Сюда бы врачей и психологов, а не спецназовцев с автоматами и гранатометами… Вот только не подпустит Зуев врачей ближе чем на расстояние выстрела, а значит, попробовать надо ей, Джине, семнадцатилетней девчонке, только что закончившей десятый класс. — К окнам не подходи, — предупредил Зуев, — сядь у стены на паркет, он вроде чистый. Джина села. — А ты почему в одних носках? Зуев пожал плечами. — Тапки прохудились. — И у меня… Боец, чудом избежавший пули ниже каски, говорил по рации с майором, глядя в бинокль: — Я их вижу… две женщины с двумя детьми… бегут… скрылись в кустах у забора… — Девушки с ними нет? — Нет. — Ясно. — Их снова видно — подбегают к калитке… — Теперь я и сам вижу, отбой. Майор, поменяв настройку, закричал в рацию: — Петренко, Борисов, пошли, парни! — Так точно, — ответил один из них. Да они уже и находились возле ворот, и когда беженцы миновали калитку, Борисов махнул им рукой вправо. Они побежали к перекрестку, где их уже ждала машина, а бойцы, пятясь и держа на прицеле автоматов фасадное окно особняка, сопровождали их. Эвакуация прошла успешно. Зуев в оконном проеме так и не появился. Две задачи, одна важнее другой, стояли перед Джиной: отвлечь Зуева и убедить его сдаться. Судя по прошедшему уже времени, с первой девушка справилась и дети в безопасности, а вот вторая… Выполнение второй оставалось под вопросом. — Да пойми ты, Коля, это не твой дом! — в который уже раз повторяла Джина. — Мой! Он не понимал, не желал понять очевидного. |