Онлайн книга «Заарин»
|
Не такой человек Стас Кузнечихин, чтобы пассивно ждать у моря погоды. Он бы и в шторм, и в бурю уверенно вел утлое суденышко своего существования к заветной цели. Какой? Он и сам покуда не представлял, да и многие ли индивиды в неполные семнадцать лет знают цель? Вряд ли. Стас не знал, но жил в предвкушении каких-то грандиозных событий, ожидающих его впереди. Но хуже нет, чем ждать и догонять. Стас желал немедленно оказаться в самой гуще этих самых судьбоносных событий, но по воле жребия подброшенной Иваном монетки… О эта чертова выпавшая «решка»! Короче, Стас поставил на «орла» и проиграл, после чего Артем повез на своем внедорожнике Ивана к белой юрте, а Стас остался сторожить спящее тело Джины. Нет, он первый и сказал, что оставить беззащитное тело без присмотра никак нельзя, но почему он, а не Артемка? Не повезло, обидно… Отыскав на обширном дворе усадьбы Шарменева кресло-качалку, Стас подтащил его к кострищу и установил так, чтобы одновременно видеть спящую девушку и входные ворота. На случай непрошеных гостей положил на землю под руку пару крепких поленьев из поленницы у бани и устроился в кресле, нацепив наушники и врубив на плеере русский рок — совместил тем самым полезное с приятным… Стас глазам своим не поверил, когда, отбивая такт «Последней осени» Шевчука по подлокотнику кресла, он увидел входящую в калитку Джину. Как он мог, охранничек, называется, не заметить, что она встала и ушла?! Но, скосив глаза, он обнаружил на земле в двух шагах от себя все ту же Джину. Тогда кто входит во двор, нагло ухмыляясь? Стас подскочил с кресла, пытаясь поднять с земли полено. Это действие стоило ему утраты равновесия, а когда он, чертыхаясь, все-таки встал на ноги, то увидел одну Джину рядом в вертикальном положении, причем другая, точь-в-точь такая же, сохраняла горизонтальное абсолютное спокойствие, продолжая дрыхнуть у его ног… Что за черт? Демоны? Замуровали? Стас замахнулся поленом на вертикальную, размышляя попутно, при чем здесь, собственно, «замуровали»? — Не надо! — воскликнула Джина. — Не делай этого, Стас, дай объяснить! — На, — сказал Стас, но полено не опустил. — Что значит твое «на»? — Ответ на твое «дай»! Девушка расхохоталась: — Неужто не узнал? Я — Джина! — А она кто? — Стас кивнул на спящую. — Тоже я. — Щас вдарю! — Парень нервно завел полено еще дальше за спину, рискуя упасть. — Правда, Стас, это я, честное слово! Я умею теперь быть одновременно сразу в нескольких местах! — Ну тогда ты точно не Джина Лунева, та ничего такого не умела! — Я научилась! Чем же тебе доказать, Фома неверующий? — Девушка чуть не плакала. — Да опусти ты наконец это свое дурацкое полено! — Вспомни что-нибудь такое, что может знать только настоящая Джина, — потребовал Стас, но руку с импровизированным оружием все-таки опустил. — Легко! — объявила девушка. — Только тебе это не слишком понравится. — Не надо меня стращать! — Ты трижды… — она подсчитала, загибая пальцы на руке, — нет, четырежды назначал мне свидания и всякий раз пытался поцеловать в губы, но после того, как получал в лоб, удостаивался утешительного, братского поцелуя в щеку! — Тогда уж сестринского, — уточнил покрасневший Стас. — Ладно, сдаюсь, ты — это ты. И что теперь? Может, хоть одна из вас захочет со мной целоваться? Джина расхохоталась. — Вряд ли, тем более, когда я проснусь, — кивок в сторону спящей, — остальные Джины исчезнут. — Остальные? — удивился Стас. — Что, есть и еще? — В этот самый момент я одновременно говорю с тобой во дворе дома дяди Васи, с Гомбо Хандагуровым в его сновидении и со всеми остальными у костра возле белой юрты, — пояснила девушка и вдруг заговорила серьезным и даже безапелляционным тоном: — Прямо сейчас, Стас, ты садишься в машину Юрия Беликова, едешь к заброшенной ферме и присматриваешь за похищенными, точнее, их защищаешь. Там моя мать, не забывай об этом! — А как я тебя оставлю? — снова кивок в сторону спящей. — За меня не волнуйся, не пропаду, — улыбнулась девушка, после чего обе Джины растворились в воздухе. — Пропала все-таки, — пробормотал Стас, направляясь к «японке» следователя. — От нее никогда не знаешь, чего ждать, совершенно непредсказуема… Дверца, к счастью, оказалась открытой. Едва только парень сел за руль, двигатель запустился самопроизвольно, да еще и без ключа зажигания. Вдобавок к этим чудесам Стас услышал голос Джины: — Чуть не забыла, на-ка вот, возьми! Стас повертел головой, но девушки рядом не увидел, зато на пассажирском сиденье лежал пистолет для пейнтбола, стреляющий шариками с краской. — Что за черт? И на кой он мне? — задал он как бы риторический вопрос, но в ответ услышал тот же голос: — На боохолдоев шарики с краской подействуют не хуже каменной соли или осиновой стрелы. Стишок Артема помнишь? Так это гвоздодер! — Да где же ты наконец, Джина?! — воскликнул раздраженный Стас и в ответ после короткого смешка услышал: — Удачи, ухажер! Сторонний наблюдатель, глядя на идиллическую картину у костра, разведенного около белой юрты, вполне мог решить, что мужская половина четырех поколений некой дружной семьи выбралась на пикник. Степан Юрьевич выглядел как мудрый, но строгий дедушка, Василий Шарменев — папа Юрия Беликова (пусть шаман женат на русской, а его сын пошел в маму, несмотря на неоспоримую доминанту азиатской крови), ну а Иван с Артемом — сыновья Юрия. По возрасту чуть не сходилось, но пусть Юрий просто хорошо сохранился, спортсмен и все такое… Седовласый бурят травил байки, как это принято на пикнике у костра. — Ты спросил, Ваня, знаю ли я хоть кого-то, способного посоперничать с духом заарина? — И равного ему по мистической силе, — уточнил ученик. — Равный или нет, судить не берусь, но хужирский шаман Николай Хамаганов, тоже, как и я, без посвящения, рассказывал, что знал такого человека, по всем признакам, Великого шамана, и имя ему было Ассистент. — Чей, интересно, он ассистент? — усмехнулся следователь. — Хирурга, а может, оператора? — Художника-постановщика на съемках французского фильма в Иркутске и на Ольхоне несколько лет назад. — У нас тут давным-давно никто кино не снимал, — заметил Есько. — Хамаганов говорил, что были съемки, он сам в них участвовал, но очень скоро реальность по воле тэнгри-небожителей изменилась, и помнит теперь о них едва ли не он единственный. — Разве подобное возможно? — удивился следователь. — Все возможно, Юра, — ответил «аномальщик», — все, что мыслимо и даже немыслимо, уж поверьте моему опыту. |