Онлайн книга «500»
|
И вот когда я пристроился над очком посреди камеры, у меня возникло ощущение, будто сейчас вся моя жизнь спускается в этот убогий, без крышки, клозет. В то же время я не был так перепуган, как в тот первый раз, когда я в девятнадцать лет оказался в тюрьме. Сказывалось, наверное, то, что нынешним моим соучастником был член палаты представителей конгресса Соединенных Штатов, а не придурок-братец. На задворках мак-особняка меня, Уокера и пожилого дядьку усадили в немаркированный «форд-краун-виктория» — вместо обычной патрульной машины с клеткой позади салона. Каждого водворили в отдельную камеру с полным VIP-пакетом. После того как я два часа там протомился, в тюремный коридор спустился помощник шерифа. — Пошли, — сказал он и препроводил меня в свободный кабинет с небольшим лабиринтом столов. — Могу я сделать пару звонков? — спросил я. — При любом допросе я требую присутствия адвоката. — Конечно можете, но… — Я имею право на адвоката. Помощник шерифа закатил глаза и подвинул ко мне стоявший на столе аппарат. Первым делом я позвонил Маркусу. Ведь именно он, гад, втравил меня в эти неприятности, и для них с Дэвисом лучше вызволить меня отсюда — и чем скорее, тем лучше! Пока я слушал гудки в телефоне, мне припомнился старый вашингтонский афоризм: единственный скандал, который трудно затереть, — это если тебя застукают в постели с мертвой девочкой или живым мальчиком. [39] Вот уж никак не думал, что могу так оскандалиться. Ч-черт! Ну и ночка! После третьего гудка наконец раздался голос Маркуса: — Алло! — Послушай, меня загребли. Я… — Я умолк. Что-то было не так. Голос Маркуса доносился из телефона и одновременно… Я обернулся. Тот довольно улыбался, прижав к уху мобильник. — Вы не возражаете? — сказал Маркус помощнику шерифа. Тот вышел из-за стола. Маркус уселся на его место. — Что, черт возьми, происходит, Маркус? — вскинулся я. — Смотри на все проще! — Небось к утру все газеты растрезвонят! Дэвис в курсе? — Да успокойся ты, Майк. — Как ты так быстро здесь оказался? Тебе позвонили? — Я ж говорил тебе, Майк: фирма не спускает с тебя глаз. Кстати, и как тебе Тина? — расплылся он в широкой улыбке. Я закрыл глаза, стиснул зубы и мысленно отсчитал от пяти до нуля. Я старательно внушал себе, что если попытаюсь прямо здесь придушить Маркуса, то он, скорее всего, грохнет меня первым, но даже если мне повезет — я как-никак в полицейском участке, не в самом подходящем месте для совершения убийства. — Вы знали, что затеял Уокер? — Шестеренки в голове у меня закрутились. — Так это была подстава? Это ты вызвал копов? — Нет, — ухмыльнулся Маркус. — Ты погоди, не забегай впереди паровоза. Мы же следили за Уокером, и у нас появилось предчувствие, что именно сегодня он влипнет в какую-то щекотливую ситуацию. Недавно у него был… ну, скажем, сильный стресс. А еще нам случилось узнать, что полицейские планируют устроить сегодня облаву на этого… как его… — Он щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить имя. — Ну, здоровяк такой… — Сквик? — Именно. Так что мы глаза разули, уши растопырили, позвонили кому надо — и убедились, что, если что-то сегодня с Уокером, прости господи, стрясется, у нас будет возможность его вытащить. Старое доброе «ты мне — я тебе». — Зачем же ты меня послал на это долбаное шоу? Меня-то на хрена подставил? Что теперь будет? Маркус потер ладошки: — Да ничего не будет, успокойся. Протокола-то нет. А насчет Барни Файфа, — кивнул он в сторону помощника шерифа, — не беспокойся. О полиции мы позаботились. Так что все свободны. Можешь пойти к Уокеру и сказать, что ты связался со своим боссом и ему удалось вызволить вас обоих из этого переплета. — Тут Маркус просиял. — Кстати, тот солидный джентльмен, которого тоже замели на вашей оргии, — не кто иной, как глава Лиги защитников семейных ценностей. Крупная рыбина — да еще и в такой подливке! Невероятная удача, что он оказался в нужном месте и в нужное время. — Так что теперь? Мы говорим Уокеру: или он дает лазейки и нужную резолюцию для ваших сербских дружбанов, или мы его публично оскандалим? Ты, помнится, говорил, что такое откровенное давление не лучший метод — можно и самим в рыло схлопотать. — Ну да. Поэтому ты пойдешь к Уокеру и дашь ему понять, что мы оказали ему маленькую услугу. И знаешь, что ты за нее попросишь? — Что? — Лучший ти-тайм [40] в Загородном клубе конгресса. — Что?! Ведь это могла бы устроить твоя помощница одним телефонным звонком! — Вот именно. Попроси его для начала о простенькой услуге, чисто по дружбе — пусть знает, что ты вовсе не собираешься его поиметь. Вы на пару вляпались в историю, так что теперь вы повязаны. Очень жаль, что пришлось тебя через все это пропустить, но теперь ты знаешь, зачем это было надо. Так Уокер ничего не заподозрит. Если мы засветимся в полицейском участке и предложим ему сделку, это будет грубый шантаж. Начнем что-то из него выдавливать — он, наоборот, извернется и, выбрав момент, укусит нас за задницу. — То есть мы ничего не будем просить — и в итоге он сам нам все поднесет. Маркус кивнул: — Это твой звездный час, Майк. Мы будем оказывать Уокеру услугу за услугой, и потихоньку он начнет воздавать нам сторицей — причем из собственных побуждений. Всякий раз запрашивая чуть больше, ты постепенно подомнешь его под себя. В этом-то самая прелесть: он ничего не прорюхает, а потому и сопротивляться никак не будет. Ты ведь не станешь зажимать его в тиски — ты будешь убивать его потихоньку, тысячью маленьких порезов. И когда в один прекрасный день он нечаянно перейдет черту — он твой. А если начнет выворачиваться — ты обмолвишься, что он уже давным-давно продал свою душу и что у тебя есть улики, чтобы его прихлопнуть, если он вздумает увильнуть. Это долгая игра, Майк. Матч высшей лиги! В такие игры отец любил играть — но никогда меня этому не учил. — Мог бы, по крайней мере, предупредить. Намекнул бы как-то для дураков. — Что я тебе говорил о контрразведке? — Бог ты мой, Маркус, сейчас четыре часа утра! И ночь у меня была… еще та. Можно обойтись без этой викторины? Он молча ждал ответа. — Испытываете своих агентов на надежность? — спросил я. — Умница. Однажды и мы тебе пригодимся. |