Книга Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем, страница 43 – Дмитрий Емец

– Всего один раз, и то потому, что никак нельзя было иначе. Милость – это исключение, но не правило. Чтобы видеть лестницу постоянно, как видят ее стражи света, требуется полностью измениться. Свернуть шею эгоизму. Перечеркнуть самолюбие, наступить на горло своему «я», ощутить других совершенными, а себя хуже всех. Не только пожелать измениться к лучшему, но и осознать, что сам ты без воли света измениться не можешь. Только в этом случае можно ступить на лестницу или хотя бы увидеть ее.

Меф слушал Дафну недоверчиво. Слишком уж не похоже это было на все, к чему он привык.

– И это все? Никаких гробовых щепок под язык, восхождения полной луны в клешне Скорпиона, массирования точки «ци» против часовой стрелки и закручивания биоэнергетических потоков вокруг потной пятки заклинателя?

Дафна невольно улыбнулась. Никто лучше Мефа не умел передразнивать комиссионерские заморочки.

Послышался топот, и вновь появился тот самый чесавший ухо атлет. На сей раз его сопровождала запыхавшаяся девица, в одной руке у которой было копье, а в другой шипела сковорода. По всем признакам, девицу только что спешно оторвали от плиты.

Девица не очень внимательно посмотрела на Мефа, внимательно на Даф и заорала на парня:

– Совсем дремучий? Светлых от темных не отличаешь?

Обиженный парень пробормотал, что пусть самые умные сами и караулят, и удалился, хотя и гордо, но не очень далеко, чтобы, когда попросят прощения, не слишком напряжно было возвращаться.

– Привет, Гелата! – поздоровалась Дафна.

– Привет! – ответила девица, удрученно созерцая сковороду, с которой, когда она бежала, где-то потерялась яичница.

– На! За ручку держи – обожжешься! – сказала она, вручая сковороду Антигону. – Отнесешь это своей хозяйке и объяснишь, как пользоваться. А то она небось до сих пор думает, что сковородка – это оружие ближнего боя дробящего действия!

Антигон вперевалку удалился, изредка касаясь раскаленной части сковороды пальцем и хихикая.

– Его же вроде украли? Где вы его нашли? – спросила Гелата у Дафны.

– В морозильнике! – вместо нее ответил Меф.

И, разумеется, ему не поверили.

– Где-где? Не пытайся шутить из всех положений! Натянутые шутки смешными не бывают! – назидательно произнесла Гелата.

Что-то полыхнуло, и в трех шагах от Дафны и Мефа появилась Улита. Видимо, недавно она вымыла голову, потому что вокруг головы у нее обмотано было полотенце.

– А вот и я – единственная в своем роде! – представилась она. – Кто способен восхищаться – восхищайтесь, остальные могут грызть от зависти локти и падать в обморок!

Оруженосец Гелаты, охранные навыки которого сидели глубоко в подкорке, опомнился первым. Он мгновенно шагнул навстречу Улите, расставляя руки в жесте «не пущу!».

– О, какой хорошенький младенчик! Только увидел чужую тетю, а уже обниматься идет! Чей это? Скажи мамочке: «Агу!» – умилилась ведьма.

Обнаружив, что гигант продолжает надвигаться, Улита сделала быстрый шаг вперед и ткнула его пальцем в грудь.

– Эй, хомяк, замри сусликом! Посмотри на северо-запад! Еще севернее, я сказала! Песочницу видишь? Это твой огневой рубеж! Начинай окапываться! – рявкнула она.

Оруженосец изумленно застыл и оглянулся на хозяйку.

– Да оставь ее в покое! – буркнула Гелата. Она была умнее своего оруженосца и даже не пыталась призвать копье.

– Но она темная! – произнес парень с негодованием.

Наглая толстая девица выводила его из себя.

Улита поморщилась.

– А ты что, сильно светлый, что ли? Дурная агитация хуже прямого вредительства! И вообще, скажи, ты часом не дурак? А то больно успешно притворяешься!

Даф толкнула Мефа плечом, и тот, смекнув, о чем его просят, встал между оруженосцем и Улитой. За ведьму он боялся мало, куда больше – за приятеля Гелаты. Улита с сожалением перестала доводить оруженосца и, обращаясь к Мефу, заявила:

– Я за тобой! Тебя Арей зовет!

– Чего так рано? Тренировка только через два часа! – возмутился Меф.

– Вопросы не ко мне. Гость прибыл раньше.

– Какой гость?

Ведьма посмотрела на него с состраданием.

– Не хочу раньше времени настроение портить, – сказала она.

* * *

Арея Меф нашел в спортивном зале. С ним рядом стоял высокий и тощий страж. Лицо у него было искорежено. Правый глаз смотрел наискось, вдавленный в череп рассекшим лоб ударом сабли или меча. Кожа на лице обожжена. Волосы, ресницы, брови – все слизано не знающим жалости пламенем.

Заметив Буслаева, страж обернулся к нему. Дарх на его шее качнулся и, ябедливо звякнув, указал на грудь Мефа, точно нашептывая, что там имеется нечто его интересующее.

Арей подошел к Мефу и положил ему руку на плечо.

– Знакомься, синьор помидор, это Трынг! Трынг когда-то сражался с Гопзием. Я подумал, что вам будет полезно познакомиться.

Трынг осклабился, показав Мефу железные зубы.

– И кто победил? – спросил Меф.

Трынг молча поднял левую руку. Буслаев увидел, что на ней нет кисти. Это было красноречивее всякого другого ответа.

– А почему вам дарх не срезали? – спросил Меф, не отличавшийся особенным тактом.

– Не случилось. Их разнял один миролюбивый, робкий и тихий дяденька, оказавшийся поблизости, – пояснил Арей.

– Какой дяденька?

Барон мрака удивленно приподнял левую бровь.

– Я! Странно, что ты не узнал меня по описанию. А теперь за дело!

Арей протянул руку и сдернул с подставки два деревянных меча. Меф отметил, что из тренировочных эта пара была самой тяжелой.

– Может, завтра? У меня сегодня все болит! Особенно трицепсы и грудь, – не очень уверенно сказал Меф, не ощущавший ни малейшего боевого задора.

Трынг ухмыльнулся.

– Напрасно ты ему это сказал! – заметил Арей.

– Почему?

– Теперь в бою он это учтет. Только светленькие договариваются перед боем, кто кого куда не бьет. Мрак же, если с ним договоришься, именно туда и влупит! – сказал Арей.