Онлайн книга «Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем»
|
– Серьезно только гномики на ежиках катаются! Москва не мой город. Здесь я дряблею. Мышцы становятся мягонькой подкладкой, чтобы пиджачок не замялся. То волосы лезут, как из старой куклы, то в ремне нужно новую дырку протыкать, потому что он как-то подозрительно ужался. Грустно всё, короче! – сказал Эдя без особой тоски в голосе. С женщиной, на которую не имеешь ни малейших видов и которая не имеет никаких видов на тебя, просто, легко и радостно быть искренним. – А ты попробуй любить себя чуть меньше, – понимающе посоветовала Улита. – А я и так себя не люблю. Я над собой втайне потешаюсь… Ты-то сама как? Не женилась еще на ком-нибудь? – спросил Эдя, как убежденный холостяк нарочно путавший понятия «выйти замуж» и «жениться». Улита мотнула головой. Последние недели она избегала часто встречаться с Эссиорхом. С ним рядом она все чаще ощущала себя невестой, которая по дороге к свадебному лимузину неосторожно наступила на незакрепленную крышку канализационного люка и, едва успев таинственно улыбнуться, скрылась с глаз счастливого жениха. «Быть человеком, который недостоин собственного эйдоса, потому что мгновенно его лишится, – это уже кое-что. Все равно как алкаш, которого даже за хлебом с деньгами послать нельзя, чтобы он на три дня не исчез. Вот и я такая же… А он меня все равно любит», – с болью думала ведьма. Улита спрыгнула с подоконника. Эдя заметил на коленях у нее пакет. – Чего там такое? – спросил он по примеру всех любопытных людей, нос которых всовывается в любое обнаружившееся отверстие. – Свитер детский. Ради этикетки купила, – сказала Улита, перебрасывая пакет Эде. ДЕТСКИЕ РУДБОЛКИ ПЕРВОЕ КАЧЕСТВО РАЗМЕШАНЪЙ МАТЕРЪЯЛ % 100 ВАТА ТУРЕ Ц КИЙ ТОВАР ЗТО ЗТИКЕТКА ГАТАНТЯ ТОВАРА – Класс! – оценил Эдя. – Хотя и не так круто, как «Питарды „Сирдитый Пых“ зделано в Китае». Улита не улыбнулась. Она верила только в те дурацкие этикетки, которые покупала для собственной коллекции. – Я подслушала твой разговор с сестрой, – решительным голосом человека, переходящего от болтовни к делу, сказала она. – А-а, ну да! Зозо волнуется, что с Мефом что-то случится. У нее предчувствия, – ответил Эдя насмешливо. Улита склонила голову набок. – А ты все ржешь? – спросила она. – Угу. Сиди во ржи и тихо ржи! – Ну-ну. Хорошо смеется тот папаша, который не знает, что его сыну в магазине по ошибке продали боевой пистолет. Эдя озабоченно посмотрел на ведьму. – А что такое-то? – Я тоже пришла из-за Мефа, – объяснила ведьма. – Я тут долго думала… – Ты думала? И что, получается? – перебил Эдя. Точно кот, приземляющийся на лапы, он хамил всегда и из всех положений. Улита нетерпеливо царапнула Хаврона по щеке ногтем, и нижняя челюсть у него одеревенела. Этим коронным жестом она пресекала неуемных болтунов. – Прости, родной, но ораторов всегда больше, чем трибун. Не бойся, я потом подчищу тебе память! Ты только и будешь помнить, что задремал на диванчике! Эдя протестующе замычал, на что Улита не обратила ни малейшего внимания. – Так вот: недавно мне позвонил Ромасюсик. Не знаю, знакомы вы или нет. Это такая разговорчивая и дружелюбная куча шоколада, которая шесть раз предаст тебя за пять копеек. Он мне кое-что разболтал про артефакты переменной силы. Конечно, я догадывалась, что Гопзий сволочь, но все же не знала, что такая. Впрочем, я ценю сволочей. С кем еще рядом потомственная ведьма ощутит себя нормальным человеком?.. Эдя подхалимски затряс головой, доказывая Улите, что нормальнее ее только доктора в специальных лечебницах, принимающие по вечерам витаминки от внутренних крокодильчиков. – И вот что я подумала. У твоего племянника очень недурной меч, и, чтобы получить над ним власть даже в день его ослабления, противник Мефа должен раздобыть что-нибудь из его детства. Предмет, имеющий самое тесное отношение к Мефу. Желательно волосы, обрезки ногтей или что-нибудь в этом духе. А где это искать, как не в его квартире? Верно я мыслю? Эдя послушно выразил свое глухонемое согласие. – Умница! Хороший мальчик! Накоплю денег – куплю тебе шоколадку! А теперь основной вопрос: у вас ничего такого не пропадало? Эдя негодующе замычал и жестами объяснил, что они не хранят дома никакого мусора, особенно обрезков ногтей и прочих запчастей, относящихся к телу маленького Мефа. Улита недоверчиво прищурилась. – Что, серьезно? А как же прядки волос, заботливо обвитые ленточками, первые зубики и так далее? Эдя одним указательным пальцем показал на помойное ведро, а другим провел себя по горлу. – Что: типа и без того места мало? – перевела Улита. Эдя энергично кивнул. – Точно уверен, что ничего не сохранилось? Эдя снова показал на ведро. Улита одобрительно похлопала его по плечу. – Вот оно как! Выходит: для твоих штанг место есть, а для волосиков с ленточкой нет? Ну-ну! Приятно иметь дело с несентиментальными людьми! Мамзелькина как-то рассказывала: порой такие кадры попадаются – тело бабульки из дома еще в морг не увезут, а они уже мебель выкидывают, шкафы потрошат и комнату лезут занимать. Прямо не душа, а хладокомбинат имени Санты Клаусовича Снегуркина. «И что, не жалко вам? – А ей уже все равно!» Прав Арей: гуманнее гуманистов только газовая камера! Кстати, гильотину, атомную бомбу и электрический стул изобрели тоже они. Эдя торопливо подпрыгнул на диване, показывая, что он не такой. Электрических стульев он не изобретал и даже простых розеток смертельно боится. Он только снаружи шершавый, а изнутри добрый и пушистый, как вывернутый наизнанку кролик. – Значит, ты другой? Ну вот и хорошо! Значит, шанс не стать такой, как я, у тебя еще есть! – одобряюще сказала Улита. – Ну все! Гуляй, Вася, жуй опилки! Ведьма исчезла, за секунду до своего исчезновения бесцеремонно хлопнув Эдю ладонью по лбу. – Бай-бай, поскорее засыпай! А то серенький волчок зарядил дробовичок! Очнувшись пять минут спустя, Хаврон обнаружил, что лежит животом на диване и упирается носом в страницу с горнолыжными ботинками. «Как-то неудачно я заснул… Подушку даже не подложил», – подумал он с удивлением. |