Книга Хозяйка розария, страница 19 – Шарлотта Линк

Когда на пороге гостиной внезапно возник незнакомый человек, его появление не вызвало у девочки страха. Она смотрела на незнакомца почти безучастно. На человеке была серая военная форма и высокие черные кожаные сапоги. Фуражку он снял и держал в руке. Он был рослым и громадным, но не казался опасным.

— Кто это здесь? — спросил он. Он говорил по-английски, но очень комично коверкал слова. Определенно, он не был англичанином. — Как тебя зовут, крошка?

Беатрис отнюдь не была уверена, что сможет что-то произнести в ответ, сможет выдавить из себя хоть один звук. Подчинятся ли ей мускулы, сможет ли она двигать губами и языком? Но, к ее удивлению, заговорить она смогла.

— Беатрис, — пропищала она, как птичка. — Беатрис Стюарт.

— Ага. Беатрис. Скажи, Беатрис, ты не хочешь вылезти из своего угла? Мне трудно с тобой разговаривать, когда ты лежишь под креслом и я не вижу твоего личика.

Она согласно кивнула и попыталась встать, но ноги предательски задрожали, и девочка повалилась на пол. Незнакомец решительно наклонился. Беатрис почувствовала, как сильные руки обхватили ее и подняли высоко над полом. Она ощутила запах травы, и он ей понравился. Пахло лосьоном после бритья; у отца он пахнул хуже. Незнакомец посадил девочку на цветастый диван и вышел. Через минуту он вернулся со стаканом воды.

— Выпей воды, — сказал он. — Не знаю, сколько времени ты здесь просидела, но выглядишь ты совсем обессиленной. В доме есть какая-нибудь еда?

Мелкими глотками Беатрис выпила воду. Но есть она сейчас не могла.

— Я… я не голодна, — пробормотала она.

Незнакомец сел на стул напротив Беатрис.

— Сколько же тебе лет? — спросил он.

— Одиннадцать.

— Так-так. И где же твои родители?

— Их нет.

— Нет? Куда же они уехали?

Девочка допила воду и почувствовала, что к ней начали возвращаться силы. Исчезла ватность в ногах, и она поняла, что, пожалуй, уже сможет без опаски на них встать.

— Они уплыли, — сказала она. — Уплыли на корабле.

— Их эвакуировали. Да, с островов было эвакуировано двадцать тысяч человек, — сказал человек и удивленно добавил: — Твои родители оставили тебя здесь одну?

Все время, что она пробыла здесь одна, Беатрис не плакала. Она словно оцепенела, все чувства притупились и куда-то исчезли. Но теперь невидимый шнур сдавил ей горло, оттаявшие слезы были готовы хлынуть из глаз неудержимым потоком.

Конечно же, Дебора и Эндрю, ее родители, не оставили ее здесь нарочно. Такое никогда бы не пришло им в голову. Это был несчастный случай.

— Они сели на корабль, — сказала Беатрис, — а я — нет.

Человек понимающе и сочувственно кивнул.

— Вы потеряли друг друга в толпе, — предположил он.

Беатрис кивнула. Она никогда не забудет необозримую толпу на пристани. Гавань Сент-Питер-Порта была черна от массы скопившихся там людей. Беатрис никак не могла взять в толк, почему в этот погожий июньский день она должна покинуть свой чудесный сад и взойти на переполненный людьми пароход. Дебора попыталась объяснить:

— Может так случиться, что немцы попытаются захватить наши острова. Это значит, что скоро немцы будут здесь. Все, кто может, должен поэтому покинуть остров. Нас отвезут в Англию.

Беатрис всегда хотелось побывать в Англии, прежде всего, в Лондоне, потому что Дебора, которая там родилась, постоянно восторгалась этим городом. Но предстоящая неожиданная поездка почему-то совсем не радовала девочку. Все произошло очень быстро, но мрачная атмосфера царила на острове и до этого. Все с утра до вечера слушали радио, у всех были серьезные, озабоченные лица, люди собирались вместе и говорили, говорили, говорили…

Беатрис узнала, что немцы ворвались во Францию, и ей стало страшно, потому что страшно было и взрослым. Бретонский берег был близко, очень близко, а немцы были опасны, слишком опасны. Имя Гитлера витало в воздухе, как злой дух, и Беатрис представляла его себе как демона, как нечистую силу.

Потом было объявлено, что Париж пал, а французское правительство капитулировало. Беатрис все чаще слышала слово «эвакуация».

— Что такое эвакуация? — спросила она у матери.

— Это значит, что нас увезут отсюда, — объяснила Дебора, — в Англию, где мы будем в безопасности. Нас не будет здесь, когда придут немцы.

— Но что будет с папиными розами?

Дебора пожала плечами.

— Нам придется оставить их здесь.

— Но… наш дом! Наша мебель! Наша посуда! Мои игрушки!

— Мы возьмем с собой только самое необходимое. Но, кто знает, может быть, с вещами ничего и не случится за время нашего отсутствия.

— Мы вернемся домой? — тихо и серьезно спросила Беатрис.

На глазах матери выступили слезы.

— Конечно, мы обязательно вернемся. Английские солдаты прогонят немцев, и тогда мы вернемся домой и будем жить, как прежде. Смотри на это, как на поездку на каникулы, ладно? Как на долгие приятные каникулы.

— Где мы будем жить?

— У тети Натали в Лондоне. Тебе у нее понравится.

Тетя Натали была сестрой Деборы, и Беатрис ее недолюбливала, но никто не интересовался отношением маленькой девочки к планам эвакуации. Чемоданы были упакованы быстро, паника распространялась по острову, как заразный вирус. Беатрис должна была решить, какую игрушку она возьмет с собой, и девочка выбрала клоуна, который висел у нее над кроватью, и у которого не хватало ноги и одного глаза. Эндрю напоследок удобрил и полил свои розы. Было видно, что у него разрывается сердце. Дебора тщательно заперла дом и закрыла ставни. Лицо ее было неподвижно, покрасневшие глаза — сухи.

— Мэй и ее родители тоже едут, — еще раз, убеждая себя, сказала Беатрис.

— Да-да, — подтвердила Дебора, но Беатрис не была уверена, что это правда. Ей казалось немыслимым уезжать в Англию, если ее лучшая подруга останется на Гернси. Только с Мэй можно будет выдержать вынужденное пребывание в Лондоне.

Казалось, в Сент-Питер-Порте собралось все население острова. Автомобили и автобусы останавливались у въезда в гавань, так как улицы и переулки были забиты народом, и машины не могли проехать сквозь толпу.

Гуще всего народ толпился возле временных справочных бюро. Всем хотелось в последний момент узнать, действительно ли необходимо эвакуироваться.

— Самое главное — не потеряться, — строго произнес Эндрю, когда они вышли из автобуса, который привез их в Сент-Питер-Порт из Ле-Вариуфа. — Вы двое идите за мной и не отставайте. Беатрис, крепко держи маму за руку!

Беатрис изо всех сил вцепилась в руку Деборы. От людского водоворота кружилась голова. Она никогда не думала, что на Гернси живет так много людей! Они толкались и наступали на ноги, по ребрам били локти, сумки и чемоданы, над головой говорили, кричали и ругались. Дебора шла очень быстро, и Беатрис едва поспевала за матерью. Глазами девочка искала Мэй, но подруги нигде не было видно. Конечно, в такой сутолоке обнаружить человека можно только случайно. Каким-то образом, им все же удалось подойти к судам, стоявшим на якоре в гавани. Рейд прикрывал мрачный и тяжеловесный замок Корнет, выдвинутый в бухту для защиты острова. Но замок не сумел их защитить. Многие корабли были сильно повреждены, паруса порваны и кое-как залатаны. В леерных ограждениях виднелись закопченные черные пробоины. Беатрис слышала, как один мужчина спросил другого, что это значит, и тот ответил, что часть кораблей участвовала в эвакуации британских солдат из Дюнкерка. «Им пришлось действовать под сильным немецким обстрелом», — сказал второй мужчина. Все происходящее начало казаться Беатрис страшным и угрожающим. Это нисколько не походило на веселые каникулы, скорее, на опасное приключение.