Книга Время скорпионов, страница 142 – D.O.A.

— Спасибо, что предупредил.

Полицейский из тридцать шестого ждал на улице Сен-Жермен-Локсерруа, недалеко от набережной Межиссери. Он выглядел изможденным, поэтому сразу завел друга в темный внутренний дворик.

— Мессауди так и не нашли. Проверили у него дома, никаких следов. — Одно из выходящих во двор зданий, почерневшее от гари, принадлежало как раз отелю «Форум». — Зато Туати со своими двумя сбирами был там и… В общем, они больше не будут тебе досаждать.

— Почему?

— Застрелен Мохаммед и один из его парней. Стрелял профессионал: два выстрела, два попадания, оба в грудь. Точно, как в аптеке. Мы обнаружили гильзы, без маркировки, без отпечатков. Еще одного фундаменталиста, похоже, прирезали во время драки. Судмедэксперт считает, что раны нанесены очень острым орудием с коротким лезвием типа скальпеля, сапожного ножа или заточки. Найти невозможно.

— А пистолет убийцы?

Магрелла отрицательно покачал головой:

— То же самое. У Туати, разумеется, был свой, я думаю, какая-то русская хлопушка, но патрон не совпадает. Тот девятимиллиметровый, из которого стреляли, делает маленькие дырки снаружи и большие внутри.

— Разрывные пули?

— Да. У одного из салафистов нашли стопорный нож, он даже не успел его вытащить.

Понсо пристальным взглядом изучал задний фасад «Форума». Из-за пожара почти все окна были выбиты, но закрыты. Только одно было отворено, на третьем этаже.

— Как ты думаешь, что произошло у Мессауди?

— Сайяд приходит на место в конце дня. И остается до тех пор, когда уходит Незза и появляется Туати со своей шайкой. Мы следим за дилером, так что срываемся отсюда. Четверо других пасут жилмассив Лепаж. Тут в номере у Мессауди происходит какая-то заварушка. Возможно, внезапно появляется кто-то еще, но я в это не верю. Носом чую, что наш Великолепный только отбивался, иначе, если учесть, что мы знаем об этом парне, он бы обошелся с ними по-другому. А сделав дело, он смылся. Я объявил его в розыск, но сомневаюсь, что добьюсь хоть чего-нибудь.

— Почему?

— Потому что к этому часу он уже сменил амплуа.

Понсо кивнул. Нет смысла дальше распространяться на эту тему. Они уже давно подозревали, что Сайяд профи, — как способ, которым он расправился с тремя бородачами, так и использованные боеприпасы это лишь подтверждали.

— А что здесь?

— Полная ерунда. — Магрелла открыл блокнот. — Незза прибывает в двадцать два тринадцать, выгуляв нас по Парижу в течение часа. Еще через четверть часа, в двадцать два двадцать девять, нарисовывается бездомный в сопровождении патрульной колымаги. Коллеги следят за парнем с момента его выхода из тюряги: он пироман, и они опасаются рецидива. Его и получают. Поджигателя нервирует, что они уселись ему на хвост, он запаливает мусорную корзину в холле, затем выбегает на улицу, испугавшись ночного портье.

— И что говорит этот портье?

— Ничего. Иса Диуф, сенегалец, сорок один год, служит в отеле три года, мусульманин, но не фанатик. В отеле оставались двое постояльцев — английская пара. Приехали в свадебное путешествие. Месье и мадам Эндрюс. Они сгорели.

— Я читал в газете. А Незза? Портье его видел?

— Нет. Портье утверждает, что долго был в кухне, готовил себе жратву. У меня нет оснований ему не верить. После возвращения Нуари его больше никто не видел. Я думаю, он испугался, когда заорала сигнализация, и дал деру через этот двор, который до пожара мы не обнаружили.

— Все всегда знать невозможно. Какого черта он сюда заявился?

В знак бессилия Магрелла воздел руки к небу и опустил их:

— На мой взгляд, повидаться с англичанами.

— Да? И зачем?

— Пока не знаю. Они занимали двадцать второй номер, и вот что любопытно: они не успели выйти. Это странно, поскольку все свидетельствует о том, что в момент трагедии они были в сознании. Что касается женщины, тут мы почти уверены, поскольку она сгорела не в постели. В общем, все, что нас интересует, происходит на третьем этаже.

Понсо поднял глаза к зданию и открытому окну:

— Это окно…

— Подожди, я к этому подхожу. Но сперва еще одна странная деталь. В конце коридора на каждом этаже есть запасный выход. На третьем этаже он оказался заблокирован снаружи. Кто-то пожелал быть уверенным, что за ним никто не следит, и…

Офицер госбезопасности перебил его:

— Если пожар бушевал во всем здании, а дверь была недоступна, чтобы выйти, оставалось только… — Не глядя, он указал на фасад.

Магрелла кивнул:

— На-ка. — Он протянул Понсо моментальный снимок службы криминалистического учета. На фотографии был разбитый электронный прибор. — Его нашли здесь.

Это «здесь» находилось точно под открытым окном.

— Похоже на цифровой плеер.

— Даже очень. Это считывающее устройство, и не такое, которое можно приобрести в торговой сети.

— Подключенное к вам?

Обмен улыбками.

— Вчера вечером Незза встретился с большим злым волком и теперь, наверное, уже съеден.

— Не думаю. Очевидец рассказал Жаке, что неподалеку отсюда, около двадцати двух сорока, он попытался помочь человеку, которому было очень плохо и «который выглядел так, будто выпал из окна». Свидетель описал этого типа: среднего роста, брюнет с короткими волосами, в спортивном костюме и мотоциклетной куртке. Мессауди, на котором в любом случае не могло быть таких шмоток, он по фотографии не опознал. На всякий случай Жаке показал свидетелю портрет Великолепного — с тем же успехом. Здесь был кто-то еще.

Понсо в последний раз посмотрел на третий этаж. Нехилое падение.

— Кто-то третий?

— Угу, что-то в этом духе.

Фарез беспокойно маялся в машине на стоянке супермаркета в Монтрее, когда наконец появился Камель. Мимо них сновали покупатели со своей добычей.

— Что происходит? — Бегающие глаза Ксентини реагировали на малейшее движение. Ему тоже не нравилось здесь, это чувствовалось.

— Незза вышел на контакт напрямую. Он не хочет пользоваться предусмотренными каналами. Говорит, что вчера его чуть не арестовали и что хочет видеть лично меня. Рассказал о пожаре в центре Парижа. Вроде он там был.

— Он подтвердил, что пакет у него?

Фарез кивнул.

— Где он хочет с тобой встретиться?

— Он назначил мне встречу на фрипарти возле Компьени. Этой ночью.

— За тобой следили?

Камель снова оглянулся, а потом опять посмотрел на отрицательно покачавшего головой товарища. У него было две возможности. Заставить Хиари замолчать раз и навсегда, а потом исчезнуть. Тем хуже для задания, мало кто, кроме его сообщников по «Эль-Хаджу» и его шефов в Афганистане, знает его под именем Камель Ксентини. Или остаться и продолжать. Он еще не до конца отомстил. От мысли о том, что французы так дешево отделаются, у него свело живот.