Онлайн книга «Время скорпионов»
|
КОМПОСТЕРЫ ДЛЯ ПРОСТАВЛЕНИЯ ДАТЫ И ВРЕМЕНИ: БОРЬБА ПРОТИВ ВАНДАЛИЗМА В БОЛЬШИХ ГОРОДАХ… Хорошо бы ей углубить свои знания о религии, с которой она почти незнакома, хотя и родилась в мусульманской семье. Изучить все течения, обычаи, развитие во времени и пространстве, чтобы определить место этой религии в исторической и культурной перспективе. Быть может, попутно она найдет средство, которое поможет ей вступить в диалог с родными. БОМЖ, СБИТЫЙ ПЬЯНЫМ ВОДИТЕЛЕМ / ОГРАБЛЕНИЕ: ЖАНДАРМ РАНИЛ ПОДОЗРЕВАЕМОГО… Зазвонил телефон. Откуда-то из глубины квартиры Ружар крикнул, чтобы она сняла трубку. — Здравствуйте, это Мартина… — Здравствуйте… Наступило молчание, затем: — Могу ли я поговорить с Бастьеном Ружаром? — Пожалуйста, подождите, он сейчас подойдет. — Спасибо… Когда Амель опускала трубку, ей показалось, что на том конце провода произнесли ее имя. Связь была не слишком хорошей, и она не решилась переспросить собеседницу. Она не была знакома с этой Мартиной, а та могла принять ее за сумасшедшую. Так что Амель вновь взялась за газету. ГОРЯЧИЕ ВЫХОДНЫЕ ДНИ. ФРАНЦИЯ ОХВАЧЕНА ПОЖАРАМИ… Парижские пожарные тоже на боевом посту все выходные. — …Около трех часов ночи в воскресенье в подвале дома в девятнадцатом округе был замечен огонь. Десятки людей, среди них дети, вынуждены были эвакуироваться глубокой ночью. Только ранним утром, после того как пожар удалось потушить, они вернулись в свои постели… Войдя в комнату, Ружар схватил трубку. Амель одними губами назвала ему имя собеседницы, он покачал головой. — Я почти забыл о вас. — Он включил громкую связь. — Мадемуазель, мадам?.. — Очень жаль. Хотя у вас ведь столько поклонниц… На что я могла надеяться? Лицо журналиста посуровело. — Перейдем к делу, у меня много работы. — Представляю… — После долгого молчания вновь раздался голос незнакомки: — Вы знакомы с Шарлем Стейнером? — Нет, а кто это? — Наведите справки. Вот увидите, очень интересный человек. — Как и в первый раз, «Мартина» резко положила конец их разговору: — Всего доброго. Она прервала связь, не дав Ружару времени хоть что-нибудь добавить. Заинтригованная Амель ничего не говорила, но на ее лице было написано любопытство. — Просто сумасшедшая. Так мне кажется. — Журналист повесил трубку и налил себе кофе. — Она мне уже однажды звонила, недели две назад. Совсем вылетело из головы. — Что она хотела? — Встретиться. — Довольно странный способ… Ружар подул на кофе. — Не совсем. В нашей профессии нередко сталкиваешься с поклонниками или мошенниками. — То есть? — Нас снабжают ложной информацией, чтобы вызвать определенную реакцию, навредить кому-нибудь или что-то скрыть. Простая и незатейливая попытка манипулирования. — А это имя — Стейнер? Прежде чем ответить, журналист помедлил: — Возможно, все это ерунда. Вернемся к нашим баранам, ты не против? — Он указал рукой на разложенные на столе документы. — Это конкретное дело. Мужчина минуты две стоял не шевелясь, прижавшись лбом к стеклу и вертя в пальцах маленький металлический диск, только что вынутый им из телефонной трубки. Перед ним, серая и массивная, возвышалась церковь Святой Магдалины. Струящиеся по стеклу капли дождя размывали ее контуры. Они были мрачными, неясными и расплывчатыми, по образу его вселенной. Он вздрогнул, когда кто-то ручкой зонтика нервно застучал по стенке телефонной кабины. Женщина. Ее губы произносили слова, которых он не понимал. Он резко распахнул дверь и при выходе, не извинившись, толкнул нетерпеливую скандалистку. Во второй половине дня у Ружара была назначена встреча с неким Жюльеном Акрутом, заместителем генерального секретаря Национального независимого профсоюза полиции — офицерского профсоюза, теоретически стоящего на левых позициях. Акрут, чья сфера деятельности распространялась на все службы Министерства внутренних дел, был одним из источников журналиста в том, что касалось криминальных дел. Взамен он иногда использовал Ружара, чтобы печатать неотложные «базовые» обращения. Оба они не заблуждались на чужой счет: каждый преследовал свою выгоду. Офицер появился с небольшим опозданием и торопливо протиснулся к Ружару. Его огромному телу непросто было лавировать между теснившимися на закрытой террасе кафе столиками. Журналист, издали заметивший, как он переходит мост Сен-Мишель и одноименную площадь, спросил: — Ты был в тридцать шестом? — Обедал с парнями с улицы Криме. — Отдуваясь, Акрут тяжело рухнул на стул. — Так обожрался! — Зна́ком подозвав официанта, он заказал кофе. — Я очень спешу, что тебе надо? — У тебя есть что-нибудь на группу, взятую двадцать первого в пригороде? Мои информаторы из службы надзора молчат как рыбы, ничем больше не делятся. Лицо полицейского осветилось широкой улыбкой. — Правда? — Он помолчал, наблюдая за толпой на площади. — Это война, Бастьен, но не против террористов, а между спецслужбами и даже между их группами. До недавнего времени все просто болтали, стараясь узнать, кто что сделал или не сделал, кого сцапал, что сказал. Но там, наверху, сдрейфили и считают, что говорильни многовато. Они хотят результатов. Очень неподходящий момент, чтобы прямо у них под носом что-нибудь рвануло. Понимаешь, это будет позор. Так что инструкции таковы: заткнуться! — Все это меня не устраивает. — Чего тебе все-таки надо? — Помимо всего прочего? Хочу знать, что стало с этим якобы набитым взрывчаткой чертовым грузовиком, о котором все кричали, не зная, где он находится, и существует ли на самом деле. — Человек, видевший человека, видевшего человека… — Что? — Брось. Ничем не могу тебе помочь. У меня другие заботы. Впрочем… — Акрут передумал. — Ладно, попробую связаться с одним знакомым из Соссэ, погляжу, согласится ли он поговорить с тобой. — Общая разведка? Полицейский кивнул. — Из какого отдела? — Сам скажет, если захочет. — Нет больше доверия честному человеку! — Между нами? Это что-то новенькое. Мужчины ненадолго умолкли. Акрут допил кофе и сделал вид, что уходит: — Ладно, больше ничего не хочешь спросить? — Стейнер. — Кто-кто? — Шарль Стейнер. — В списках не значится. — Полицейский поднял руку, чтобы пресечь новые расспросы Ружара. — Но я при случае посмотрю. У меня, как ты знаешь, есть своя работа. Расплатись. Пока. |