Онлайн книга «Доброй ночи, любовь моя»
|
Что ей со всем этим делать? Она сидела на полу, ноги вытянуты, и глаз Берит с изрезанной фотографии смотрел прямо на нее. Она схватила этот глаз и сунула в самый низ кучи. Зазвонил телефон, она больше не осмеливалась выдернуть шнур, думала про Тора Ассарсона и про детей Берит. Она к их услугам, веселая и верная подруга. Она напряженно ответила, назвала свое полное имя. – Любимая моя, дорогая! Ханс-Петер. – Я так боялся, что ты отключила телефон. – Нет... – Я соскучился, все мое тело по тебе тоскует, моим ладоням не хватает тепла твоего тела, я хочу увидеть тебя, обнять тебя. – О, Ханс-Петер... – Что с тобой? У тебя такой голос... Что-нибудь случилось? – Нет, ничего. – Ты уверена? – Да, да. Ты сегодня работаешь? – Конечно. Но только вечером. Если можно, я приеду к тебе, прямо сейчас! – Я не могу, я занята. – Она замерзла от своего собственного голоса. – А когда сможешь? – В его голосе звучало разочарование. – Я тебе сама позвоню. – Вот как? – Милый Ханс-Петер, я должна сначала кое-что сделать, я не могу сейчас рассказать. Но я тебе позвоню. – Я не знаю, буду ли я дома. – Понятно. Но я попытаюсь. Я должна сейчас закончить, извини. Жюстина положила трубку. Она не думала, что так получится. Она закрыла руками глаза и всхлипнула. Может, сжечь сумку? Нет. Слишком рискованно. Поскуливая, она бродила по комнате, что делать, что же ей делать? Потом вспомнила: свалка в районе Риддерсвика. Вот оно! И как она раньше об этом не подумала. Она очень устала, голова закружилась, когда она спустилась в подвал. Там она отыскала рулон черных мусорных пакетов, сунула сумку и клочки в один из них, завязала. Побродила еще по комнате, проверила, нет, следов больше нет. Оделась и вышла из дома. * * * Она беспокоилась, что кто-нибудь заинтересуется, что в мешке. Какой-то мужчина в комбинезоне безразлично посмотрел на нее, но она все же сказала: – Все это можно сжечь, куда мне это положить? Он ткнул пальцем на один из контейнеров. – Спасибо, – сказала она. И, уже возвращаясь к машине, добавила: – Хорошего дня вам. Он пробормотал что-то неразборчивое. * * * Вернувшись домой, она тут же набрала номер Ханса-Петера. Естественно, он не ответил. Ее беспокойство быстро переросло в отчаяние. Она пошла в ванную и сильно накрасилась, жирно подвела глаза, наложила тени. Надела юбку, кофту и толстые шерстяные чулки. Нога после ночной передышки почти не болела, хотя опухоль и не сошла до конца. Нужно еще раз позвонить, нет, он обижен, задет. Он не ответит, хоть целый день названивай. Возможно, он из тех, кто долго помнит обиду, и она хорошо понимает его. Кто-то стоит у двери... Он? На крыльце и вправду стоял мужчина, она видела его силуэт сквозь молочно-матовое стекло. Похож на Ханса-Петера... неужели он? Но это был не Ханс-Петер. Она поняла, кто это. Тор, это был Тор, муж Берит. – Вы Жюстина, не так ли? Он выглядел измотанным, на подбородке пробивалась щетина, глаза маленькие, мутные. – Входите, – тихо сказала она. Он стоял в передней и осматривался. – Значит, она была здесь в субботу. Я пытаюсь поставить себя на ее место, представить, как она рассуждала, что делала. – Да... – Куда вы потом пошли? – Наверх, по-моему. Мы там долго сидели и разговаривали. – Тогда давайте тоже поднимемся. Она двинулась по лестнице, держась за перила, нога снова разболелась, он заметил, что она хромает, но ничего не сказал. – Может, хотите кофе? – Я не хочу кофе, я ничего не хочу. Птица примостилась на спинке стула, на котором сидела Берит. При виде незнакомого человека она закричала. Тор Ассарсон дернулся. – Ох, а это еще что, мать твою? – Все спрашивают, – устало произнесла она. – Всего лишь птица, мое домашнее животное. Он остался стоять в дверях. Жюстина вытянула руку, птица перелетела на нее, оттолкнулась и принялась нарезать круги под потолком, затем уселась на книжном стеллаже, на самой верхотуре. Тор Ассарсон прикрывал голову руками. – Как можно держать дома такое? Она промолчала. – Вы позволите сесть? Или еще будут сюрпризы? Жюстина уже раскаивалась, что впустила его в дом. Он был раздражен, зол и явно пребывал в шоке. Она опустилась на краешек стула. – Вы здесь сидели? – спросил он. – Да, думаю, здесь. – Мы с Берит женаты много лет. И только теперь я осознал, что она стала частью меня. Понимаете? Но теперь уже поздно! – Вы почты дождались? – спросила Жюстина. – Да. Но там ничего не было. К тому же вот что я нашел. – Тор сунул руку в карман и вытащил паспорт, с силой швырнул на стол. – Значит, она никуда не уехала. Во всяком случае, из страны она не уезжала. –А как же Европейский союз, все такое... разве в этих странах паспорт нужен? – Думаю, нужен. – Да... я боюсь, что ничем не могу вам помочь. – Вы дружили, когда учились в школе? Были закадычными подружками или как это называется? – Не могу этого сказать. – Да, я догадался из слов Берит. Из ее намеков. Вас в школе травили, да? Хотя в те времена это не называлось травлей? Над вами издевались? – Иногда приходилось тяжело. Но я ведь не ходила и не думала об этом постоянно, к тому же столько времени прошло. – Она намекнула, что хочет поговорить с вами об этом. Знаете, ей это покоя не давало. – Да? – Так она с вами поговорила о том времени, хоть что-нибудь сказала? Голова у Жюстины шла кругом. Что она должна ответить, какой ответ будет правильным? – Она сказала, что не всегда была ко мне добра. – Именно так сказала? – Вроде бы да. – А вы что ответили? – Я не помню... думаю, сказала, что и сама была не ангел. Она сидела сгорбившись, разглядывая его рубашку: воротник мятый, галстука нет. – Мальчики, – глухо проговорил он. – Что я им скажу? |