Онлайн книга «По ком звонит колокол»
Роберт Джордан показал ей, где останавливались всадники и где был установлен замаскированный пулемет. Отсюда, с поста Примитиво, виден был только один сапог Агустина, торчавший из-под прикрытия. — А цыган уверял, будто они подъехали так близко, что дуло пулемета уткнулось передней лошади в грудь, — сказала Пилар. — Ну и порода! Бинокль ты забыл в пещере. — Вы уложили вещи? — Мы уложили все, что можно взять. Про Пабло ничего не слышно? — Он проехал на сорок минут раньше эскадрона. Они направились по его следу. Пилар усмехнулась. Она все еще держалась за него. Потом отпустила его руку. — Не видать им его, — сказала она. — Но как же с Глухим? Мы ничего не можем сделать? — Ничего. — Pobre, — сказала она. — Я его очень любила, Глухого. Ты совсем, совсем уверен, что он jodido? — Да, я видел много кавалерии. — Больше, чем здесь было? — Целый отряд. Я видел, он поднимался в гору. — Слушай, как стреляют, — сказала Пилар. — Pobre, pobre Сордо. Они прислушались к звукам стрельбы. — Примитиво хотел идти к нему туда, — сказал Роберт Джордан. — С ума спятил, что ли? — сказала Пилар человеку с плоским лицом. — Развелось у нас тут locos[89], прямо деваться некуда. — Я хочу помочь им. — Que va, — сказала Пилар. — Нашелся герой. Боишься, что не скоро умрешь, если будешь сидеть тут, на месте? Роберт Джордан посмотрел на нее, на ее массивное смуглое, скуластое, как у индианки, лицо, широко расставленные черные глаза и смеющийся рот с тяжелой, скорбно изогнутой верхней губой. — Ты должен рассуждать как мужчина. У тебя уже седина в волосах. — Не смейся надо мной, — угрюмо ответил Примитиво. — Если у человека есть хоть капля сердца и капля воображения… — То он должен уметь держать себя в руках, — сказала Пилар. — Ты и с нами недолго проживешь. Нечего тебе искать смерти с чужими. А уж насчет воображения, так у цыгана его на всех хватит. Таких мне тут сказок наворотил. — Если б ты была при этом, ты бы не стала называть это сказками, — сказал Примитиво. — Дело было очень серьезное. — Que va, — сказала Пилар. — Ну, приехали несколько верховых и опять уехали. А уж вы из себя героев строите. Давно без дела сидим, вот от того все. — А то, что сейчас у Глухого, это тоже несерьезно? — спросил Примитиво, на этот раз презрительно. Видно было, какие мучения доставляет ему каждый залп, доносимый ветром, и ему хотелось или пойти туда, или чтобы Пилар ушла и оставила его в покое. — Ладно, — сказала Пилар. — Что случилось, то случилось. И нечего самому распускать слюни из-за чужого несчастья. — Иди знаешь куда, — сказал Примитиво. — Бывают женщины такие глупые и такие жестокие, что просто сил нет! — Чтобы придать силы мужчинам, не приспособленным для продолжения рода, я ухожу, — сказала Пилар. — Все равно у вас здесь ничего не видно. И тут Роберт Джордан услышал самолет в вышине. Он поднял голову, и ему показалось, что он узнал тот самый разведывательный самолет, который он уже видел раньше. Теперь самолет, должно быть, возвращался с фронта и летел на большой высоте в сторону гребня гряды, где у Эль Сордо шел бой с фашистами. — Вон она, зловещая птица, — сказала Пилар. — Видно с нее, что там делается? — Конечно, — сказал Роберт Джордан. — Если только летчик не слепой. Они смотрели, как самолет скользит ровно и быстро, отливая серебром на солнце. Он летел слева, и на месте пропеллеров виден был двойной ореол. — Ложись, — сказал Роберт Джордан. Самолет уже летел над ними, тень его скользила по прогалине, мотор ревел во всю мочь. Он пронесся над ними и полетел дальше, к устью долины. Они следили за его ровным, уверенным полетом, пока он не скрылся из виду, потом он появился опять, описывая широкий круг, два раза пролетел над гребнем гряды и окончательно исчез в направлении Сеговии. Роберт Джордан взглянул на Пилар. Она покачала головой, на лбу у нее выступили капли пота. Нижнюю губу она закусила. — У каждого свое, — сказала она. — У меня — вот это. — Уж не заразилась ли ты от меня страхом? — ехидно спросил Примитиво. — Нет. — Она положила руку ему на плечо. — От тебя нельзя заразиться, потому что у тебя страха нет. Я это знаю. Мне жаль, что я с тобой так грубо шутила. Все мы в одном котле варимся. — Потом она обратилась к Роберту Джордану: — Я пришлю еды и вина. Что-нибудь тебе нужно еще? — Сейчас ничего. Где остальные? — Весь твой резерв цел и невредим, внизу, с лошадьми. — Она усмехнулась. — Все скрыто от чужих глаз. Все готово, чтобы уходить. Мария стережет твои мешки. — Если самолеты все-таки нагрянут к нам, смотри, чтоб она не выходила из пещеры. — Слушаю, милорд Ingles, — сказала Пилар. — Твоего цыгана (дарю его тебе) я послала по грибы, хочу сделать подливку к зайцам. Сейчас грибов много, а зайцев, я думаю, надо съесть сегодня, хотя на другой день или на третий они были бы еще вкусней. — Да, лучше съесть их сегодня, — сказал Роберт Джордан, и Пилар положила свою большую руку ему на плечо, туда, где проходил ремень от автомата, а потом подняла ее и взъерошила ему волосы. — Ну и Ingles, — сказала Пилар. — Мария принесет тебе жаркое, как только оно будет готово. Стрельба там, на дальней высоте, почти замерла, только время от времени доносились отдельные выстрелы. — Как ты думаешь, там все кончено? — спросила Пилар. — Нет, — сказал Роберт Джордан. — Судя по звукам стрельбы, на них напали, но они сумели отбиться, Теперь, вероятно, те окружили их со всех сторон, засели под прикрытием и ждут самолетов. Пилар обратилась к Примитиво: — Веришь, что я тебя не хотела обидеть? — Ya lo se[90], — сказал Примитиво. — Я от тебя еще не такое слышал, и то не обижался. У тебя скверный язык. Но теперь ты придержи его, женщина. Глухой был мне хорошим товарищем. |