Книга Святая кровь, страница 57 – Майкл Бирнс

Она обратила внимание, что передние зубы парня все время прикусывали затвердение на нижней губе. Такие же затвердения были и на пальцах — кое-где едва не кровоточащие.

«Явно какое-то компульсивное расстройство. Этот мальчишка настоящая развалина».

— Будет, наверное, больно… — извиняющимся тоном проговорил он и, подсунув кончики пальцев под ленту, ухватил за край и стянул ее.

Шарлотта сразу же сделала глоток свежего воздуха и выдохнула. Зная, как ужасно сейчас может пахнуть у нее изо рта, оправдываться она не собиралась. Собственное горло казалось ей песочницей. С немигающим взглядом, полным негодования, она молча выжидала, что скажет мальчишка.

Сгорбившись в кресле, он опустил взгляд на колени и провел руками по брюкам — там, куда накапал пот с лица Шарлотты. Затем принялся аккуратно сматывать ленту.

— Вы очень красивая, — пробормотал он, подняв глаза.

В отличие от многих мужчин, как правило зачарованных изумрудными глазами Шарлотты, этот паренек все смотрел на ее длинные, блестящие, вьющиеся каштановые волосы.

«Подари мальчишке шанс», — велела она себе, изо всех сил пытаясь заставить язык вымолвить хоть слово.

— Зачем я здесь?

Робкий взгляд юноши вновь упал на ленту в руках.

— Мне не дозволено говорить вам об этом.

— Мужчина, который был вместе со мной… С ним все в порядке?

Шарлотта почувствовала сильнейший прилив адреналина.

«Господи, только бы в порядке!»

Не поднимая глаз, он обдумывал вопрос несколько секунд, прежде чем ответить.

— Не знаю.

— А кого-нибудь еще здесь содержат со мной? — решила она уточнить. — Мужчину… лысого такого?

Совсем смутившись, юноша покачал головой.

Шарлотта боролась с отчаянием. Но предполагать самое страшное еще слишком рано. Пора браться за дело.

— А вы… И они… Вы террористы? — сухо спросила она.

Мальчишка опалил ее изумленным взглядом и хихикнул.

— Ничего смешного, — сурово отрезала она. — Брать людей в заложники не смешно.

Он весь сжался, поднял дрожащий палец помассировать задергавшееся веко и проронил:

— Простите…

— Кто это сделал? Кто вы? Кто они, те люди?

Отказываясь отвечать, он мотал головой.

— У меня есть право знать это.

Он опять покачал головой.

— Господи, но это же глупо, — буркнула Шарлотта.

Парень вскинул на нее широко распахнутые глаза.

— Не говорите так, — вполголоса сказал он, веко его трепетало. — Нельзя поминать имя Господа всуе.

«Да он, похоже, дурачит меня».

— Что-то не припомню, чтобы Бог одобрял киднеппинг, — парировала Шарлотта. — Зачем я здесь? — резко повторила она свой вопрос.

Он явно струсил и опустил глаза на свои ладони. Лента уже была свернута в плотный квадратик, обкусанными ногтями мальчишка щипал ее истрепанные концы. С большой неохотой он проронил лишь одно слово.

— Кости…

Пораженная, Шарлотта на мгновение застыла. А вот сейчас надо было прикинуться дурочкой:

— Какие кости?

Лицо юноши напряглось, когда он поднял на нее уверенный взгляд.

— Кости мессии. Вы имели к ним отношение. И знаете, где они. Их необходимо вернуть. Вам не следовало трогать их, — холодно добавил он.

Шарлотта не отвечала.

Парень снова замотал головой. Он все мотал и мотал своей чертовой головой. Ее отчаяние продолжало стремительно разрастаться.

— Послушайте, я не знаю, кто вы, но вы должны мне помочь. Все это одна большая ошибка. Я не знаю, где находятся кости.

— Джошуа! — рявкнул кто-то с порога.

От неожиданности оба, и Шарлотта и юноша, одновременно подскочили на месте.

Пожилая женщина средней комплекции с суровым лицом, в парике и длинном, до лодыжек, платье ворвалась в комнату.

— Ты что ж это вытворяешь! — взревела женщина, схватив юношу за запястье и сжав с такой силой, что кончики ее пальцев побелели.

— Ой… Больно, мама, — охнул парень.

— Если твой отец когда-нибудь услышит, что ты сейчас сказал… — строго предупредила она.

«Мама? Отец?»

Шарлотта едва верила происходящему на ее глазах. Это что — семейный бизнес? Ничего себе…

Озлобленный взгляд женщины переметнулся на Шарлотту.

— А вам теперь лучше помалкивать.

Чувствуя, что женщина не имеет отношения к происходящему — судя по ее неуверенному тону, учащенному дыханию и виноватым глазам, — Шарлотта кивнула и закрыла рот.

Мать схватилась за ручки каталки и вывезла потирающего красные отметины на запястье сына в коридор. Затем вернулась и принялась вышагивать по комнате перед креслом Шарлотты, сжимая и разжимая руки.

— Я развяжу вам руки и ноги, — пообещала женщина. — Только зарубите себе на носу: если попытаетесь бежать, они убьют вас.

Она показала глазами на коридор.

— Я поняла, — спокойно ответила Шарлотта, только теперь разглядев, как напугана была женщина.

С полки за спиной Шарлотты мать достала ножницы и принялась срезать ленту.

— Послушайте, что я вам скажу. Это все очень серьезно — то, что происходит с вами. И со всеми. Я принесу вам еду, питье. Он скоро спустится, будет говорить с вами.

— Кто?

— Мой муж.

«Боже, какое счастье, что она срезала путы!» — думала Шарлотта, не считая, однако, себя в большом долгу перед женщиной, принимавшей участие в ее похищении.

К счастью, та сдержала слово и принесла ей еду и питье, хотя еда состояла в основном из мацы [104] и размякшего, кашицеобразного сыра, который непременно выведет из строя ее кишечник.

Но это не самое страшное, решила она, принимая во внимание то, что роль «уборной» здесь выполняло железное ведро в углу, в зоне видимости камеры наблюдения.

Звук поворачиваемого в замке ключа взорвал мертвую тишину комнаты. Шарлотта выпрямилась в тот момент, когда отворилась дверь.

Мрачный ортодоксальный еврей вошел в комнату с таким видом, будто явился прямо из манхэттенского Даймонд дистрикта, [105] куда они с Эваном всего лишь два месяца назад рискнули отправиться после съезда фармацевтов и отважились посмотреть на выложенные в витринах обручальные кольца.