Книга Перо динозавра, страница 101 – Сиссель-Йо Газан

Во время лекций Клайва всегда наступал момент, когда он просто начинал упрямо повторять свое, пресекая все возражения. Двое встали и ушли, но это, на самом деле, было меньше обычного. Конечно, нельзя сказать, что сегодня он выступал перед послушной и внимательной аудиторией, которая жадно ловила каждое его слово, но они все-таки не безнадежны. Он видел в их глазах искренний интерес.

Часом позже аудитория опустела, и Клайв не смог скрыть разочарования. Несколько слушателей подошли пожать ему руку после лекции, но он должен был признать, что опыт по коденсированию не произвел особого впечатления, и он не понимал почему. Это был удачный опыт.

— Ну, что скажете? — спросил он Майкла. — Кажется, они не до конца поняли, о чем я говорил, — Клайв раздраженно покачал головой. Вдруг до него дошло, что Майкл вел себя как-то отстраненно. Он как раз собирал большие разноцветные постеры и вдруг остановился:

— Майкл?

Майкл не реагировал до тех пор, пока Клайв не оказался совсем рядом с ним.

— Вы что, витаете в облаках? — спросил Клайв.

— Клайв, — ответил Майкл. — Мне правда очень жаль.

Клайв непонимающе смотрел на него.

— Наше отделение закрывается, — сказал Майкл. Клайв хватал ртом воздух. — Это уже решено. Наше отделение станет частью отделения морфологии позвоночных, а вы… — Майкл потер лоб и вымученно сказал: — И это будет без вас. Официально, по крайней мере. Вы должны уйти на пенсию. Хотя бы формально. Вы, конечно, сможете продолжать участвовать в разных проектах, в моих-то уж точно. Я должен был сказать вам это перед поездкой. Но я не смог. Я пойму, если вы рассердитесь.

— Но почему? — пробормотал Клайв. Он был совершенно ошарашен.

— Я по-прежнему вас поддерживаю, Клайв, — поспешил сказать Майкл. — Дело не в этом. Посмотрите на результаты опыта по конденсированию. Я вас поддерживаю. Но каждый день обнаруживается что-то новое, что указывает на то, что мы можем ошибаться. Мы вынуждены учитывать то, что мы можем ошибаться. Отделение эволюции, палеобиологии и систематики птиц стало синонимом вашей профессиональной позиции, и так быть не должно, этого не должно было случиться. Университет из-за этого страдает. Нас называют креационистским факультетом. У нас меньше студентов, чем когда-либо, и вы знаете, что это значит, — он потер большой и указательный пальцы. — Новых биологов, специалистов в области позвоночных, не принимают всерьез, они не могут найти работу, факультету очень нужны деньги. Нам придется пересмотреть свою позицию, если мы надеемся увеличить набор студентов. И вы слишком известны, Клайв. Пока вы продолжаете оставаться лидером отделения, считается, что мы не можем спасти этот тонущий корабль.

Клайв стоял, уставившись на Майкла.

— Я добывал для этого отделения деньги в течение тридцати семи лет, — прошептал он. — При каждом без исключения распределении средств.

— Поэтому это должно прекратиться сейчас. Пока игра еще не проиграна. Дальше так продолжаться не будет. Вы получали бы все меньше и меньше грантов, под конец — вообще никаких. Кроме того, это требование университетского совета. Немедленное слияние отделений и ваш уход на пенсию.

— Мне еще нет даже шестидесяти, — сказал Клайв.

— Я должен был рассказать вам об этом еще до того, как мы вылетели в Европу, в крайнем случае в самолете, — сказал Майкл. — Но это было слишком трудно.

— Бизнес-класс и ужин в ресторане с мишленовской звездой? Это что, отступные от отделения? И собрание! — торжествующе выкрикнул он. — То собрание, на которое меня — вот ведь совпадение какое — не пригласили!

— Мне правда очень жаль, — снова сказал Майкл.

Клайв сжал руку в кулак.

— Я хочу побыть один, — сказал он. Майкл всплеснул руками.

— Я вам сочувствую, правда, — по-товарищески сказал он, — но жизнь ведь продолжается? Вы столько вложили в это дело, и мы все прекрасно это понимаем… без вас отделение не было бы таким заметным и…

— Я хочу побыть один! — заорал Клайв.

— Ну-ну, успокойтесь. Это же не мое решение, — обиженно сказал Майкл и пошел к выходу. Он слегка качал головой на ходу, самозваный верховный жрец высокой морали.

Оставшись в одиночестве, Клайв обернулся и посмотрел на огромный экран для PowerPoint презентаций. Он чувствовал себя окаменевшим, полным ненависти. Когда он снова услышал шаги, то подумал было, что Майкл вернулся. Но это был не Майкл. К нему подошла та самая девушка, которую он видел на похоронах Хелланда шесть часов назад. Она протянула ему руку, и он инстинктивно ее пожал.

— Меня зовут Анна, — сказала она. — Мне нужно с вами поговорить.

— Вы были сегодня на похоронах Хелланда, — сказал Клайв. — Почему вы на меня так глазели?

— Я удивилась, когда увидела вас там, — спокойно ответила она. — Чистое любопытство.

У нее были почти желтые глаза и самодовольная складка у рта.

— Это еще почему? — спросил Клайв, принимаясь складывать свои бумаги в папку.

— Я пишу диплом под руководством Хелланда и Тюбьерга, — сказала она. — Я изучала спор о происхождении птиц. Я бы очень хотела обсудить с вами некоторые анатомические детали. В Зале позвоночных. Вы сможете со мной там встретиться? Завтра… Или лучше в понедельник? Вы же еще не уедете в понедельник?

Он уставился на нее.

— То, что вы дипломница Тюбьерга и Хелланда — для вас же хуже, — сказал он, надевая куртку и беря в руки папку. — О чем мне с вами говорить? Хелланд, к сожалению, мертв. Тюбьерг… — он взглянул на нее, — Тюбьерг даже не потрудился прийти сегодня. Мне не о чем говорить с их протеже. До свидания, — он захлопнул папку и стал быстро спускаться по широким ступеням между рядами парт. Девушка шла за ним.

— У меня для вас есть кое-что. От Тюбьерга, — сказала она вдруг. Он остановился и пробуравил ее взглядом:

— И что же это?

— Я не могу здесь об этом говорить, — сказала она, оборачиваясь через плечо, как будто у стен были уши.

— Почему он сам не может мне это отдать? — спросил Клайв.

— Я там вам все объясню. Это кость… Это очень сложно, — девушка выпрямилась и продолжила тихо: — Каково бы вам самому было, если бы вы вдруг вынуждены были признать, что ошибались? В течение всей своей научной карьеры?

— Ха, — фыркнул Клайв. — В тот день, когда Тюбьерг признает свои ошибки, солнце взойдет на западе.

Он пошел дальше по лестнице, вышел в коридор и прибавил шагу. Девушка прокричала ему вслед:

— Профессор Фриман! В понедельник в одиннадцать часов. В Зале позвоночных. Договорились?

— Можете даже не мечтать! — Клайв на ходу качал головой.

Майкл ждал его в такси перед выходом из «Белла-центра», сидя на заднем сиденье с открытой дверцей, счетчик был уже включен. На что он рассчитывает вообще? Что Клайв сделает вид, что ничего такого не произошло, проехали? Майкл говорил по мобильному телефону, наверняка отчитывался: да, да, все прошло хорошо, я наконец-то все ему рассказал, и теперь этот старый идиот вне игры. С кем он вообще разговаривает? С Энн? С заведующим кафедрой? Майкл подвинулся на сиденье, освобождая место для Клайва.