Книга Шпион, который явился под Рождество, страница 24 – Лоренсо Сильва

— Маленькая девочка увидела, как волхвы дарят младенцу Христу дары — золото, ладан и смирну.

— И? — Каган пытался занять ее мысли рассказом.

— Девочка заплакала, потому что у нее самой ничего не нашлось, чтобы поднести в дар. Тогда перед ней возник ангел, смахнул снег и коснулся обнаженной земли рукой. И девочка увидела, что ее слезы, упавшие на землю, распустились белыми цветами. Теперь ей было что подарить младенцу — рождественскую розу.

Каган, набравшись сил, поднялся со стула. Стараясь держаться подальше от окна, он посмотрел на мелькающие в пелене снегопада тени.

— Белые цветы. Их я и видел.

— В Лос-Анджелесе я много чего выращивала, — продолжала Мередит. — И рождественские розы пробовала, но там они не росли. А когда мы переехали сюда, решила попытаться снова — тоже вроде «с чистого листа». В местном питомнике меня, правда, отговаривали, мол, незачем и время тратить, не приживаются они на здешней тощей каменистой почве… А мне казалось, если удастся вырастить хоть одну — это будет знак, что наши с Тедом невзгоды остались позади. Не совсем чудо, но вроде того. И вот роза взяла и в самом деле расцвела. А потом…

Мередит осеклась.

— Простите, — сказал Каган.

— В общем, обычный капризный цветок. Завтра мы с Коулом уедем. — Видно было, как на нее давит тяжесть принятого решения. — Завтра.

«Не лишай ее надежды», — предостерег самого себя Каган.

— Утром. Я вам помогу.

* * *

Наклонившись, Броди пальцем в перчатке начал чертить план дома.

— Комната Коула справа по фасаду. Рядом ванная. — Он обозначил дверь в коридор. — Потом идет гостиная.

Андрей, Михаил и Яков вглядывались в сизые линии на снегу.

— А по задней стене? — намекнул Андрей.

— Справа наша спальня. При ней своя ванная, в которую из коридора не попадешь. Дальше мой кабинет, позади гостиной.

— Кухня, я так понимаю, слева, если стоять лицом к дому? А за ней что? — допытывался Андрей.

— Постирочная и еще один санузел.

«Сколько же у них ванных и туалетов!» За десять лет в Штатах Андрей так и не привык к тому, что в доме бывает много санузлов. В детстве им с матерью приходилось отстаивать очередь в уборную наравне еще с шестью семьями.

— Нарисуйте расположение окон.

Броди нарисовал.

— Есть ли позади дома что-нибудь такое, на что можно встать и заглянуть в окно? Сориентироваться, что происходит внутри.

Броди ткнул в пятачок посередине задней части дома.

— Мощеное патио под навесом. Там у нас стоит гриль-барбекю и кованый стол со стульями. Стул можно спокойно подтащить к окну и с него заглянуть.

— Хорошо. Теперь обозначьте наружные двери.

Броди подчинился.

— Ваши бойцы ведь не станут брать дом штурмом? Если начнется стрельба, Мередит с Коулом…

— Не волнуйтесь. Они профессионалы. В белый свет палить не будут, сперва убедятся, что перед ними именно преступник. И потом, даже в этом случае без крайней необходимости стрельбу не начнут.

— Если с женой и сыном что-то случится… Что он натворил, этот человек?

— Ограбил винный магазин.

— И у него есть оружие?!

— Тише, мистер Броди, пожалуйста. Да, мы подозреваем, что он вооружен.

Броди застонал.

— Если бы я не сорвался… как я мог уйти, оставив их одних… — Внезапно он выпрямился, осененный неожиданной мыслью. — Что, если попробовать поговорить с ним, пока все не пошло прахом?

— Без телефона это сложновато. Зато есть другая возможность…

Броди подался к Андрею.

— Какая?

— Рискованная.

— Говорите!

— Может быть, я ошибся, — начал Андрей.

— Ошиблись? В чем?

— Когда не пускал вас внутрь.

Броди в недоумении помотал головой.

— Вы же сами сказали, что внутри от меня пользы никакой, только лишнего заложника беглецу добавлю.

— Сказал. До того, как мы узнали про вырубленные телефоны. Надо вступить с преступником в переговоры, а с вашей помощью это сделать лучше всего. Вы можете подойти к дому, не вызывая подозрений. Ваша жена объяснит, кто вы такой, и грабитель ни за что не догадается, что вас подослали мы. Детектив Харди выдаст вам мини-микрофон и наушник.

— Наушник?

— Ну да, втыкается в ухо и работает как приемник. Благодаря микрофону мы услышим, что вы будете говорить, а если повезет, то и слова преступника. А в наушник я буду давать вам указания.

— Насчет чего?

— На что обратить внимание. Он наверняка успел понаделать там ловушек и баррикад. А для вас вполне логично будет выразить удивление вслух, когда заметите что-то необычное. Или задать вопрос — ничего странного. Тогда бойцам будет ясно, чего ожидать, когда они проникнут внутрь.

— Внутрь? — Броди снова заволновался. — То есть они вышибут двери и…

— Возможно, до такого не дойдет. — Андрей развел руки в успокаивающем жесте. — Вы же умный человек. Вдруг вам удастся уговорить его отпустить вас и ваших родных.

Броди какое-то время переваривал сказанное.

— Да, — произнес он с надеждой. — Я попробую заставить его прислушаться к голосу разума.

— Именно.

— А если он не внемлет?

— Всегда есть запасной план. Если он все-таки вас троих не отпустит, я сам смогу с ним пообщаться через микрофон с наушником.

Броди разрывался на части.

— Вы правда считаете, что получится?

— Подозреваемого много раз арестовывали за кражи, однако он ни разу никого не застрелил. Вряд ли он настолько повредился головой, что вдруг решил пойти на мокрое дело. Поэтому у нас все шансы справиться успешно. Вопрос ставится так: готовы ли вы сделать все от вас зависящее, чтобы спасти жену и сына?

— Все зависящее? Да ведь это из-за меня они там в заложниках! Если бы я не напился и не слетел с катушек, мы сейчас радовались бы жизни в гостях.

Андрей сочувственно положил руку Броди на плечо.

— Тогда, наверное, самое время все исправить.

* * *

— Так вот, Петр, сразу после Рождества Хасан с женой и новорожденным сыном вылетают частным самолетом обратно на Ближний Восток.

Однако в качестве подарка супруге — прощальная роскошь, так сказать, перед нелегкими испытаниями — Хасан забронировал для всей семьи четыре дня в роскошном номере гостиницы на Плазе в Санта-Фе. За малышом присматривают три телохранителя и няня. С ними супруге, наверное, будет не так страшно оставить сына и отправиться разглядывать традиционное праздничное убранство, которым славится город.